Ловец

«Требуется еще одна душа для эксперимента…» — он подчеркнул эту фразу красным карандашом. Требуется…. Да, требуется. Но гораздо нужнее ее — время, которое убегает сквозь пальцы.

Шенни.

Что я знаю о злости? Об отчаянии? В конце — концов, о себе самой? Как оказалось на поверку — совершенно ничего. Но я это собиралась исправить. Другой вопрос: как?

Об этом я и размышляла за чашкой взвара. Сковорода была отчищена до блеска, рассыпанная соль — подметена, Харту выдана компенсация в виде ста граммов первача, а Марлен утешена чашкой кофе.

Даже близнецам, проспавшим все, досталось от щедрот Фло по медовой коврижке. И вот, когда все разбежались, на кухне вновь остались мы со старухой.

— Ну что, поняла, что искать справедливость бессмысленно? Если ты ожидаешь ее найти, то ты ошиблась миром, девочка.

Я лишь согласно кивнула и отхлебнула облепихового отвара. Он был горячий, приятно обжигавший горло и дарящий ощущение спокойствия и уверенности. Дома никогда не подавали к столу взваров и морсов. Матушка считала их напитками плебеев. Только черный чай из южных секторов, который славился терпким вкусом и баснословно дорогой ценой. Или кофий, по талеру за унцию. Иногда родительница снисходила до горячего шоколада, а в жару — до лимонада с кубиками льда. Мне же в детстве дозволялось еще и какао… Но взвары — никогда.

Сейчас я искренне не понимала: почему? Чем напиток перед нею так провинился? Ароматный же, с медовым послевкусием. И пусть облепиховый отвар был сварен в неказистой кастрюльке с отлетевшей ручкой, зато он обладал поистине магическим свойством, заставляя меня вспоминать случившееся утром отстранённо, без истерик и надрывов.

— Фло, как ты думаешь, мне можно пойти учиться? — осторожно задала я вопрос. Не поясняя «куда» и «зачем». Но собеседница умела слушать тишину между слов. Да и мыслила старуха на удивление быстро.

— Отчего бы не пойти? Дар-то есть. Магом вполне станешь… Мож, и в ловцы бы взяли, будь парнем, — задумчиво присовокупила она, а я поперхнулась.

При упоминании о ловцах облепиховый отвар уже не казался таким вкусным.

Принять решение пойти учиться, чтобы хоть как-то контролировать свой дар, управлять им, меня заставила сама судьба. А еще — отчаяние. Воспоминания, как я стою, прижатая к стене тяжелым мужским телом, жгли не хуже только что поставленного клеймо. И я готова была отдать все, лишь бы больше никогда не чувствовать подобного.

— Ты не смотри на меня так. Правду искать, зачастую, действительно бессмысленно. Правду нужно создавать, гнуть под себя, крутить в бараний рог. Именно так и рождается справедливость, а не в слезах, соплях и надеждах.

Спустя два часа я, стучась в двери школы для одаренных детей, повторяла слова старушки Фло про себя.

Вотчина школяров находилась в отдельном секторе. Как утверждали официальные власти, дабы не отвлекать юные чада от усиленного изучения магических дисциплин. Как чесали языки обыватели, чтобы молодые маги попросту не разгромили столицу.

Дар — явление редкое, а сила, бурлящая в жилах — хорошее подспорье ветру в голове, если дело касается какой пакости или хулиганства. А на подобные выходки молодые горячие адепты были горазды.

Налетевший ветер закружил желтые опавшие листья вязов, попытался, как бабник со стажем, тут же поднырнуть и под подол моей юбки, но я бдела и вовремя прижала ткань руками.

— Чего надобно? — в меру дружелюбно осведомился карла, открывший створку.

— Учиться, — я развела руками, отчего ветер тут же решил: это шанс взять реванш и завертел вдвое сильнее.

— Набор на этот год окончен. И так много взяли. Школа не резиновая, а магов, что лезут на дармовщину, девать уже некуда, хоть маринуй, чтоб не испортились до следующего года, — гордо задрав нос, выдал карла.

— Но… — я растерялась, и весь боевой настрой сошел на нет.

А коротышка по-вороньи прищурил один глаз и, махнув рукой, выдал:

— Ладно уж, пропущу. Иди к директору. За кого просить-то будешь: за дитя, али за брата, аль за сестренку младшую? — беззлобно уточнил он.

Я растерялась: нет, конечно, Фло меня предупредила, что в Академию мне ходу нет, пока школу не закончу, но я-то думала, что эта самая «школа» — понятие расплывчатое и условное. А тут, едва зашла в холл, как прозвенел звонок. Открылись двери классных комнат, и меня буквально впечатало в стену толпой сорванцов, вырвавшихся из дверей, как вода из сдавшей позиции дамбы: стремительным, устрашающим и сокрушающим все на своем пути потоком.

Озорники, кто в поношенной, а кто и проношенной до дыр одежде, иные — в добротных суконных штанах и пиджачках. Мелькали и косички с плиссированными юбочками в пол. Но ни тонкого батиста, ни кружевных манжет в толпе я так и не разглядела.

Теперь-то до меня дошло, почему в семьях пообеспеченнее предпочитали домашнее обучение для юных магов: чтобы голопятая беднота за одной партой не сидела с их рафинированными чадами.

— Перемена… — умудренным тоном профессионального аксакала возвестил карла. — Постой в сторонке, а то эти юные гении магической науки зашибут. И что самое обидное — даже без причины, а лишь от одной радости свободы.