Ловец бабочек

Тётка была, типа, шибко грамотная. Она покопалась в своём компьютере. Сунула направление: уборщицей в магазин – да и то, если хозяин согласится. Машка, только вышла с биржи – это направление скатала в тугой шарик и щелчком отправила в лужу. В свободное плавание. Чё, её на помойке нашли – грязной тряпкой по полу возить?!

В данный момент Машку гнели две прямо противоположные проблемы. Она хотела кушать и хотела по большому в туалет. Но кушать всё-таки хотела больше.

На карточке у неё была небольшая сумма. Но Машка, как хомячок – зёрнышки за щёчкой, придерживала деньги для более достойного применения, не собиралась тратить их на такую ерунду.

Зашла в первый попавшийся супермаркет, встала в уголке, чтобы не напрягать охранника. Рядом была секция шкафчиков-ячеек для сумок.

Подходили женщины и запирали в них свою поклажу. Машка делала вид, что увлечённо рассматривает табачную витрину, а сама одним глазком косилась на пакеты. У одной сквозь прозрачный пластик просвечивал круг колбасы, сырный брикет, батон, связка бананов. Самая дичь. Женщина оставила всё в шкафчике под номером «13» и скрылась в торговом зале.

Машка помотала головой, будто стряхивая дождевые капли. Из волос выпала заколка. Вскрыть болтающуюся на соплях хлипкую дверцу – дело одной секунды. А не оставляй продукты в ячейке под номером «13»!

С аппетитом пообедала на мокрой скамейке в парке. Проблема № 2 заявила о себе с утроенной силой. Тут бы и можно было сделать дела в кустиках. Но подтирать попу сырым лопухом – удовольствие ниже среднего.

Поплелась, куда глаза глядят. Ноги принесли к ближайшему отделению банка. Девушка Машкиных лет в беленькой блузке, узкой тёмной юбочке, с бриллиантиками в ушках – на вошедшую посмотрела подозрительно, но ничего не сказала. Машке-то бы подошёл такой клёвый костюмчик в облипочку. Не говоря о бриллиантиках…

«Талон номер К 208, третье окно», – сказал автоматический женский голос. Электронная очередь. Ну вот, и вторая проблема решена. Машка подошла к терминалу, понажимала кнопки наугад. На ладонь один за другим выползли тёплые гладкие талоны с номерками. Как раз величиной с ладошку: штук пять хватит. Вот тебе и халявная туалетная бумага. Девушка с любопытством смотрела на Машкины манипуляции и на дождевую лужицу, которая натекла из Машки у терминала. Брезгливо пожала плечиком. Пожимай, пожимай: не твоим средним умишком кумекать, что к чему.

Машка с добычей побрела в ближайшие кусты.

С противоположной стороны улицы усиленно, как мельница, махала руками девица. Офигеть: Ксюха!

– Машка?! По амнюхе?!

– По ней, родной, по амнистии!

Ксюха – свой, проверенный человек. Вместе прогуливали уроки. Вместе прятались по чердакам и мечтали, что в будущей жизни обязательно родятся гражданками ОАЭ. Там каждому младенцу при рождении выдаётся сберегательная книжка. А на ней 30 тысяч у. е. Ксюха по телику видела. Не хило!

Вместе шалили: при виде полицейской фуражки у обеих ёкало сердечко. Была у них забава: в темноте сдёрнуть с чужой башки меховую шапку – и дёру, фыркая, давясь и слабея на бегу от смеха. Потом Ксюха через надёжных людей ту шапку сбывала.

Дальше – больше. Приметили как-то девочку-армяночку, входящую в подъезд. Не, ну, по ходу, мать у неё совсем ку-ку: навешивать на дитё килограммы золота в такое криминогенное время?!

Они эту девочку завели в лифт – и вознеслись на последний, четырнадцатый этаж. Вывели с лестничной площадки на лоджию, перегнули через перила. Машка крепко держала пленницу, а Ксюха вынимала золотые серёжки из маленьких прозрачных, покрасневших от холода ушек, обирала золотые колечки с замёрзших пальчиков. Пригрозили: если кому пикнет, спустят с этой самой лоджии.

Потом зашли в кулинарию. Снова пруха: растяпа покупательница прямо перед ними оставила на прилавке портмоне. Подружки быстро сообразили. Схватили портмоне и с криком: «Мы знаем эту тётеньку, сейчас догоним!» – выскочили вон.

В подъезде соседнего дома подсчитали содержимое: не густо. Тут же на эти деньги перекрасились. Зашла парочка в парикмахерскую мелированными блондинками, а вышли черноволосыми, с модным баклажанным оттенком. Тут их под белы ручки и подхватили – и в машину ДПС. Продавщица в кулинарии подняла кипиш, у неё оказалась тревожная кнопка. Вот сука.

Ксюха, как малолетка, отделалась административкой – хотя именно она была зачинщицей. А Машка, которой стукнуло шестнадцать – по совокупности схлопотала полтора года.

Подружки пощебетали за жизнь. Ксюха позвала к себе в общагу: жила там со своим хахалем. Дала сухие колготки, щедро поделилась косметикой. Даже сняла с плечиков розовый жемчужный плащик с модными пышными рукавами-фонариками: «Всё равно на меня уже не лезет».

– Идём в дискотеку! Может, богатенького буратинку подцепим.

– Ну что ж ты страшная такая,
Ты такая страшная?
Ты не накрашенная страшная
И накра-шен-ная!