Ловец человеков

– Ты много читаешь? – продолжил он, бросая взгляд на внушительный стол у стены напротив, заваленный многочисленными томами; юноша кивнул с гордостью:

– Весьма много крайне полезных и удивительных книг, сочиненных знающими людьми. Частью они весьма неправильны, но встречаются и таковые, коим можно доверять с полной серьезностью.

– А что, кроме этого, ты читаешь еще?

– Я прочел «De Nugis Curialium»[33] несколько раз; склонен возразить автору, что демоны не водворяются в человеческое тело, а лишь сами люди живут подобным образом.

– Я тоже читал это сочинение, – возразил Курт осторожно. – Однако же тебе не кажется, что для дамы, а уж тем паче – с положением, несколько странно по ночам перегрызать горло детям?

Альберт тяжело вздохнул, снисходительно улыбнувшись; надо заметить, зубы у него были вполне нормальные, хотя некоторая лекарская помощь им не помешала бы.

– Так то женщина, слабое создание без большого ума, который помутился и того более от совершившегося с нею. Ведь я не трогаю ни отца, ни моих подданных.

Сейчас было самое время задать вопрос о двоих убитых, однако Курт все никак не решался, боясь вывести парня из того равновесия, в котором он пребывал. Как знать, что тогда может быть…

– Ни разу? – спросил он осторожно; Альберт умолк, воззрившись на собеседника в упор, и во взгляде его медленно начал разгораться злой огонек.

– Сей вопрос мне крайне оскорбителен. Или вы меня во лжи обвиняете? – осведомился он, наконец; голос сорвался в шипение, а тонкие пальцы сжались на переплете книги. – Или сравнить меня желаете с бездумными бродягами, живущими во рвах и склепах?

– Нет, – как можно спокойнее возразил Курт, едва сдерживаясь, чтобы не отодвинуться. – Просто всякое бывает в жизни. Случается, что приходится применить силу – ради того, чтобы защитить себя, скажем. Неужто ни разу не приходилось?

– Не хочу говорить о подобном! – шепотом крикнул юноша, выпрямившись, как мачта. – Не твоего это недостойного ума дело, и не желаю я более выслушивать подобное! Прочь уйди, чужак, или не стану более сдерживать себя!

– Альберт, нельзя! – словно щенку, скомандовал барон, и тот замолчал, глядя на Курта с той же злобой. – Мы ведь договаривались, что никого, кто со мною, трогать нельзя, ты помнишь?

– Я помню, папа, – с бессильным высокомерием отозвался тот. – Однако же пускай он прекратит говорить непотребства о твоем наследнике. Если я о чем говорю, оно таковое и есть!

– Хорошо, – согласился Курт, поднимаясь. – В самом деле, я болтаю не то. Читай дальше, больше не стану тебя отвлекать. Ты не против, если я посмотрю на твои книги ближе?

– Конечно, однако же ничего из комнаты не выносить; это принадлежит мне всецело.

Он молча подошел к столу, перебирая переплеты и дешевые, уже местами износившиеся обложки; «De Lamiis»[34] Вейера, «Praeceptorum divinae legis»[35] Нидера, немецкое переиздание «De Natura Demonum»[36] Лоренцо…

– Господи, что за вздор… – прошептал он непроизвольно себе под нос одними губами, перебирая книгу за книгой; Альберт фон Курценхальм, не отрываясь от чтения, покривил лицо.

– Я слышал это. Ежели вам не по нраву мое собрание, прошу сей же миг удалиться из моего обиталища.

– В самом деле, прошу вас, – тихо попросил барон, глядя на Курта почти умоляюще. – Сейчас вы все равно ничего не добьетесь. Полагаю, теперь вам лучше говорить со мной… и не здесь.

Курт положил обратно брошюрку, на мгновение задержав взгляд на фон Курценхальме-младшем, снова вперившемся в страницу, и зашагал к двери. Когда барон запер ее снаружи, майстер инквизитор вздохнул, словно вынырнув из воды; все-таки парень производил впечатление гнетущее, и ему никогда не удавалось понять тех, кто от чистого сердца, а зачастую и безо всякой корысти берет на себя труд присматривать за душевнобольными…

– Что за дикое собрание? – не выдержал он; барон схватил его за локоть, понизив голос:

– Прошу вас, не здесь. Здесь он нас слышит.

Курт остановился, глядя на хозяина замка настороженно, силясь увидеть тень либо издевки, либо же все того же помешательства в его глазах; тот потянул его к лестнице, окончательно утратив свою выдержанность.

– Я не шучу; прошу вас, пойдемте вниз.

И фон Курценхальм, и капитан молчали весь обратный путь до покоев барона, где Курт снова утвердился все на том же табурете, капитан опять замер у входа, а барон обессиленно опустился на скамью, по-прежнему не глядя в глаза своему незваному гостю.

– Итак? – поторопил его Курт. – Я не совсем понял то, что вы сказали. Повторите еще раз. Он слышал нас – из-за двери в том коридоре?