Ловец огней на звездном поле

– Тогда мы составляем так называемое «Письменное свидетельство о проведенном поиске», в котором перечисляем все предпринятые нами действия. На самом деле эта бумага необходима главным образом для того, чтобы прикрыть наши задницы и показать судье, что мы действительно сделали все возможное для розыска родителей ребенка. Если судья удовлетворится нашим свидетельством, Департамент соцобеспечения присваивает ребенку номер карточки социального страхования и дает ему имя – или ребенок сам выбирает имя, которое он хотел бы носить, – после чего судья принимает решение о его передаче в систему патроната и усыновления. Начиная с этого момента ребенок официально и в полном объеме оказывается на попечении штата. Его родители больше не имеют на него никаких прав.

– То есть именно в этот момент любой желающий может заявить о своем намерении взять ребенка к себе?

Она кивнула.

– Но пока поиски родителей не закончены, ребенок должен находиться в приюте или интернате?

– Да, хотя в принципе судья может… В общем, если есть подходящая приемная семья, тогда судья может временно передать ребенка тем, кто выразит такое желание, но… Насколько я знаю, сейчас в округе Глинн найти приемную семью достаточно проблематично. Кроме того, далеко не каждый потенциальный усыновитель или опекун захочет связываться с ребенком, у которого за плечами несколько лет жестокости и издевательств, хотя…

Мэнди достала из сумочки папку-скоросшиватель и раскрыла ее на столе.

– Вы знаете этого человека?

Я усмехнулся.

– Это мистер Уильям Уокер Макфарленд, также известный как дядя Уилли.

Она кивнула.

– Сегодня утром он побывал у меня и подал заявление… Мистер Макфарленд предложил себя и свою жену Лорну в качестве временной приемной семьи для мальчика.

– Ну и что вас смущает?

Она покачала головой.

– Он прожил, гм-м… непростую жизнь.

– Можно сказать и так.

– Мистер Макфарленд часто рассказывает о том, чем он занимался до того, как попал в тюрьму?

– Почти никогда. И совсем не потому, что его об этом не спрашивают.

Она задумчиво переворачивала вставленные в папку бумажные листы.

– У меня такое чувство, будто этот человек, Уильям Макфарленд, прожил не одну, а две жизни. Очень разные жизни.

Я пожал плечами.

– Когда в течение полугода хоронишь отца, жену и сына, твоя прежняя жизнь обычно оказывается похоронена вместе с ними.

– Согласна. – Мэнди кивнула. – Как бы там ни было, мистеру и миссис Макфарленд придется пройти и обследование жилищных условий, и первичное собеседование в Департаменте по вопросам семьи и детей.

– Однажды они уже проходили и собеседование, и все, что полагается в таких случаях.

– Власти штата очень хотят помочь этому мальчику как можно скорее вернуться к нормальной жизни, но… Нельзя не учитывать, что он и так пережил слишком много, поэтому к выбору приемной семьи следует подходить особенно тщательно. Департамент охраны детства очень не хочет ошибиться и поэтому проверяет и перепроверяет все, что только возможно.

– Ага, чтобы прикрыть свою задницу.

Мэнди наградила меня недовольным взглядом, но ничего не сказала.

– А если еще учесть, что ваша газета намерена поместить о мальчике большой материал, касающийся не только его прошлого, но и настоящего…

– Ну да. – Я кивнул. – В общем, все понятно.

– Короче говоря, заявление мистера Макфарленда пока находится на рассмотрении.

– И от чего зависит положительный результат?

Она улыбнулась.

– В том числе и от моей сегодняшней беседы с вами. – Она перевернула еще несколько страниц в папке. – Насколько я могу судить, у супругов Макфарленд есть кое-какой опыт. Вы жили у них ребенком и до сих пор питаете к ним самые теплые чувства.

Я кивнул. Отрицать очевидное я не собирался.

– Больше того, десять лет назад вам исполнилось восемнадцать, но у вас до сих пор есть своя комната в их доме. Точнее, не в доме, а на втором этаже принадлежащей мистеру Макфарленду хозяйственной постройки… Не расскажете, как это получилось?

Я от души рассмеялся.

– Я ее снимаю, причем совершенно бесплатно. Ну а если серьезно, то эта комната мне вовсе не принадлежит… во всяком случае, не в юридическом смысле. Я жил там в юности, а сейчас ночую там, когда мне лень ехать домой. Дядя и тетя мне разрешают.

Мэнди снова улыбнулась, но продолжала смотреть на меня вопросительно.

– Вы хорошо подготовились к этому разговору, – заметил я.

– Это было нетрудно. – Она пожала плечами. – При определенной сноровке в компьютерах соответствующих ведомств и даже просто в Интернете можно найти огромное количество информации о каждом из нас – больше, чем мы в состоянии представить, и гораздо больше, чем нам бы хотелось. Кроме того, существуют соседи… Если знаешь, как правильно поставить вопрос, человек на другом конце телефонной линии расскажет тебе все, что ты хочешь узнать. И даже больше.