Ловец орлов

Он потребовал свою трубку, а затем послал меня сказать начальникам отрядов, что усталые люди — плохие бойцы; пусть воины отдохнут и выспятся. В лагерь я пришел, когда разведчики уже спустились в долину, а караульные занимали свои посты. Передав Железной Рубахе слова моего дяди, я направился к костру Ловцов, улегся на землю рядом с другими воинами и скоро заснул.

Солнце высоко стояло на небе, когда прибежали наши караульные и принесли весть, что в долине показался большой отряд всадников, которые направляются к верховьям реки. Разведчики наши еще не вернулись. По словам караульных, всадники были еще далеко от нас и ехали медленно; воины успеют надеть боевое снаряжение.

Я подбежал к дяде, который крепко спал, и разбудил его. Спокойно выслушав меня, он приказал достать боевой наряд и, затянув военную песню, стал раскрашивать себе лицо.

Еще ни разу я не видел его боевого наряда. Я с любопытством рассматривал рубаху из шкуры ласочки, обшитую скальпами, штаны из мягкой белой оленьей кожи, головной убор, украшенный рогами и орлиными хвостами, и мокасины, расшитые цветными иглами. Щит у него был большой, толстый, окаймленный орлиными перьями. Когда дядя оделся, я залюбовался им. Высокий, сильный, уверенный в себе, он выглядел настоящим вождем. По дороге в лагерь он мне сказал, что я должен находиться подле него, стрелять без промаха и, как бы ни был я испуган, не проявлять ни малейших признаков страха.

— Если меня убьют, — продолжал он, — возьми мое ружье и, что бы ни случилось, не отступай.

Я обещал исполнить его завет.

В лагере нас уже ждали воины, раскрашенные и одетые в боевой наряд. Белый Медведь послал двух человек на склон долины следить за всадниками. Вскоре они вернулись и донесли, что неприятельский отряд приближается.

— Отлично! Чем скорее, тем лучше! — воскликнул Быстрый Бегун. — Следуйте за мной, дети мои! Нас ждет победа!

Он вывел нас на опушку рощи, раскинувшейся на высоком крутом берегу. Внизу справа струилась река, а слева за узкой полоской кустов начинался крутой склон равнины, прорезанный оврагами. Сжимая в руках оружие, мы растянулись на земле под прикрытием кустов и деревьев и ждали сигнала Быстрого Бегуна, чтобы открыть стрельбу. В дальнем конце рощи притаились Смельчаки, затем Бешеные Собаки и, наконец, отряд моего дяди — Ловцы.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

ы не спускали глаз с невысокой гряды холмов, заслонявшей от нас речную долину. Гряда эта была перерезана тропой, которую проложили бесчисленные стада бизонов, ходивших на водопой к реке. Вскоре услышали мы топот копыт, становившийся все громче и громче. Из-за гряды показались всадники, широкоплечие, приземистые люди. Ехали они по десять-двенадцать человек в ряд. Волосы их были разделены пробором, и косы спускались на оба уха. Дядя сказал мне, что это ассинибуаны.

Смеясь и болтая, они приближались к нам; лошади их бежали рысцой. Я заметил, что многие воины вооружены не только луком, стрелами и щитами, но и ружьями. Было их много, очень много, столько же, сколько и нас. Нам предстояло вступить в бой с сильным отрядом ассинибуанов, злейших наших врагов. Мне стало страшно, так страшно, что я почувствовал тошноту. Снова дядя наклонился ко мне и шепнул:

— Не бойся их! Побори страх! Будь смелым!

Я сделал все, чтобы побороть страх. Я призвал на помощь Древнего Ворона, я дал обет Солнцу подвергнуть свое тело пытке, если останусь целым и невредимым.

Я говорил себе, что передо мною убийцы моего отца; мне представляется случай отомстить за него, и отступать я не смею.

Когда враги спустились к подножию холмов, дядя издал наш боевой клич и повел Ловцов навстречу отряду. В то же время выбежали из рощи Смельчаки и Бешеные Собаки; первые напали на врагов с фланга, вторые перерезали им путь к отступлению. Все мы стреляли из луков и ружей; в воздухе гремел наш боевой клич.

Врагов мы застигли врасплох. У многих ружья были в чехлах, и они не могли сразу их вытащить. Несколько всадников упало и несколько лошадей было ранено, раньше чем неприятель открыл по нас стрельбу. Раненые лошади лягались, ржали, метались во все стороны. Наконец, раздался боевой клич ассинибуанов, и враги, с трудом сдерживая испуганных лошадей, начали стрелять. Некоторые лошади пытались вскарабкаться по крутому склону, но срывались и падали, другие пробовали прорваться сквозь наши ряды, потом бросались назад и кружились на одном месте.

Я выстрелил и промахнулся. Вторая моя стрела вонзилась в шею лошади, которая встала на дыбы в тот момент, когда я спустил тетиву. Всадник соскользнул на землю, заревел от бешенства и бросился ко мне, размахивая боевой дубинкой. Из колчана я вытащил три стрелы, теперь у меня оставалась только одна. Если я промахнусь, враг не пощадит меня. Был он рослым и сильным, глаза его горели ненавистью. О, как мне хотелось повернуться и убежать! Но о бегстве нечего было и думать. Я стиснул зубы, прицелился и изо всех сил натянул тетиву.