Ловец снов

И, разумеется, никто из них слова не сказал, в конце концов они отмахали двадцать миль от “Дыры в стене”, чтобы запастись пивом, хлебом и хот-догами, а не нарываться на неприятности. Кроме того, они когда-то знали Даддитса.., собственно говоря, почему знали.., знают и сейчас, посылают подарки на Рождество, открытки на дни рождения Даддитса, который когда-то, по-своему, на свой особый, своеобразный манер, был одним их них. Правда, Генри вряд ли мог признаться Питу, что думает о Дадсе в самые неподходящие моменты. Моменты? Да нет, с тех пор, как шестнадцать месяцев назад понял, что хочет покончить с собой, и все, что он делает и говорит, стало либо способом оттянуть неизбежное, либо подготовкой к грядущему событию. Иногда он даже видел во сне Бива, твердившего:

«Дай я это улажу, старик…”, и Даддитса, с любопытством повторявшего: “Сто увадис?»

— Нет ничего странного в том, что мы вспоминаем Даддитса, Пит, — сказал он, втаскивая импровизированные санки в шалаш и тяжело отдуваясь. — Мы мерили себя по Даддитсу. Даддитс — самое светлое, что было в нашей жизни. Наш звездный час.

— Ты так считаешь?

— Угу. — Генри поспешно плюхнулся на снег, решив отдышаться, прежде чем переходить к следующему пункту плана. Сколько там на часах? Почти полдень. К этому времени Джоунси и Бивер наверняка поняли, что дело не только в метели и что им пришлось худо. Может, догадаются завести снегоход (если обработает, напомнил себе Генри, если чертова таратайка работает) и отправятся на поиски. Это сильно упростит ситуацию.

Он оглядел лежавшую на брезенте женщину. Растрепанные волосы закрывали один глаз, второй с леденящим безразличием смотрел на Генри, вернее, сквозь него.

Генри свято верил, что перед всеми детьми рано или поздно встает необходимость самозащиты и что одиночки действуют куда менее решительно, чем детские стаи. Очень часто это выливалось в неоправданную жестокость. Генри и его друзья вели себя прилично, неизвестно по какой причине. Правда, в конце концов это, как и все остальное, особого значения не имеет, но не вредно помнить, что когда-то ты боялся последствий и был паинькой.

Он сказал Питу о своих планах, объяснил, что требуется от Пита, и тяжело поднялся. Пора начинать. Нужно во что бы то ни стало добраться до “Дыры”, пока не стемнеет. Чистое, безопасное, теплое место…

— Ладно, — нехотя согласился Пит. — Будем надеяться, что она не откинет копыта. И что эти огни не вернутся. — Вытянув шею, он взглянул на небо, но ничего не увидел, кроме темных, нависших над головой туч. — Как по-твоему, что это было? Что-то вроде молнии?

— Эй, да ты прямо-таки эксперт по космосу, — усмехнулся Генри. — Лучше насобирай щепок, для этого даже вставать не придется.

— На растопку?

— Сообразил, — кивнул Генри и, переступив через женщину, направился к опушке леса, где валялись бревна потолще. Впереди примерно девять миль. Но сначала они разведут костер. Высокий жаркий костер.

Глава 4. МАККАРТИ ИДЕТ В СОРТИР

1

Джоунси и Бивер, сидя на кухне, играли в криббидж, который называли попросту игрой. Память о Ламаре, отце Бивера, который всегда именовал ее так, словно, кроме этой, на свете других игр не было. Для Ламара Кларендона, жизнь которого вращалась вокруг его строительной компании в центральном Мэне, криббидж, вполне вероятно, и был таковой. Способ убить вечера для тех, кто полжизни проводит в лагерях лесорубов, железнодорожных вагончиках и строительных трейлерах. Доска со ста двадцатью отверстиями, четыре колышка и старая засаленная колода карт. Если все это у вас имеется, считайте, вы в деле.

В криббидж чаще всего играли, чтобы скоротать время: пока пройдет дождь, прибудет заказанный груз или из магазина приедут задержавшиеся друзья и подскажут, что делать со странным парнем, лежащим за закрытой дверью спальни.

Если не считать того, думал Джоунси, что больше всего нам нужен Генри. Пит — что-то вроде приложения. Только Генри знает, что делать. Бивер прав — без Генри, как без рук.

Но Пит и Генри все не ехали. Пока еще для настоящей тревоги слишком рано, возможно, они задержались из-за снегопада, но Джоунси уже начинал беспокоиться, и Биверу, наверное, тоже не по себе. Никто пока не высказал опасений вслух: в конце концов до вечера далеко, и все еще может обойтись, но невысказанная мысль уже витала в воздухе.

Джоунси постарался сосредоточиться на доске и картах, но продолжал поглядывать на дверь спальни. Скорее всего Маккарти уже спит, но, черт возьми, не нравилось ему лицо этого парня!

Джоунси подметил, что и Бив искоса посматривает в ту же сторону.

Джоунси перетасовал древнюю колоду, сдал себе пару карт и отложил криб note 15, когда Бив щелчком подвинул к нему еще две. Бивер снял, и начало было разыграно: в ход пошли колышки note 16.