Ловец снов

Затем она подошла к одной из стен комнаты и надавила рукой на небольшой выступ. Тут же что-то в глубине стены загрохотало, и стены начали разъезжаться в разные стороны. Наблюдавший эту картину Дмитрий, не отрывая взгляда от расползающихся в разные стороны стен, медленно поднялся с гранитного стула и сделал шаг вперёд. Какая-то сила тут же удержала его на месте, не позволяя близко подходить к сокровенному месту. Пришлось вернуться назад и сесть на свой жёсткий стул. Когда стены разъехались, в образовавшейся пустоте Дмитрий увидел огонь, исходящий из непонятного сооружения, похожего на большую русскую печь с полукруглой открытой топкой и каменной трубой уходящей куда-то вверх. Языки пламени, вырывающиеся из топки, бросали в комнату ярко-красные сполохи. Стало жарко, как в бане. Обряд очищения, как говорила Дара, продолжался. После обязательной молитвы и открытия самого чистилища, начались совсем непонятные Дмитрию действа. Одна из Дар подошла к совсем маленькой девочке, и взяв её за руку, подвела к огненной печи. Было странно то, что сами дети относились к этому как к какой-то игре. Они спокойно стояли рядком, держа в руках свои «букеты» и без страха смотрели на пылающее огнём чудище. Дара с торжественным лицом, что-то говорила девочке, а та кивала головой в такт её словам. Что именно говорила она, Дмитрий не слышал из-за гула печи. Тяга видимо была настолько сильная, что в этой печи можно было плавить металл. Когда из самой печи, непонятно каким образом выехала каменная площадка, Дмитрий опять поднялся со стула. На душе стало как-то неспокойно от нехороших предчувствий, но встретившись глазами со своей Дарой, он вернулся в исходное положение. Ребёнок тем временем уселся на эту площадку, а его воспитатель обильно обсыпал голову девочки проросшими семенами со своей миски. После этого площадка стала двигаться в сторону полукруглой топки. Дмитрий чуть не потерял сознание от увиденного. На его счастье стены комнаты, отделяющие адскую печь от всего мира, быстро сошлись вместе, пряча за собой развязку таинства этого жутковатого обряда. Перед глазами всё плыло, а к горлу подступил тяжёлый ком, мешающий свободно дышать. Когда стены опять разошлись в стороны, что бы принять очередную жертву, Дмитрий потерял сознание. Он провалился в чёрную пустоту, в которой не было место душевным и физическим переживаниям. Сейчас эта пустота была его единственной спасительницей.

14

Корзун протянул руку Стрельцову.

— До встречи, профессор.

Виктор Иванович скривился от такой формы прощания, но виду не подал.

— Как будет угодно.

Он вышел из кабинета, а его сопровождающего Корзун придержал.

— Одну минуту, профессор. Я дам коллеге необходимые инструкции.

Тут же входная дверь за ним закрылась. С другой стороны двери полковник взялся за «длинного».

— Послушайте, Ковалёв, я полагаю, что профессор от нас что-то утаивает. Присмотритесь к нему внимательнее. О любых странностях, происходящих в больнице, сразу докладывайте мне лично. — Корзун взял Ковалёва за рукав пиджака и отвёл подальше от двери. — Я не имею права дать команду на осмотр его кабинета и личных вещей. Вы понимаете, что это противозаконно. Выберите время, когда Стрельцов будет занят и осмотрите его машину и кабинет. Только сделайте это тихо и незаметно.

«Длинный» стоял на вытяжку перед полковником и внимательно выслушивал инструкции. Когда речь зашла об осмотре машины и кабинета, он спросил:

— Что я должен буду там найти?

Полковник отошёл от подчинённого к окну, потом резко повернулся.

— Если бы я знал, что искать, я нашёл бы это сам. Думаю, что это какой-то раритет, на котором имеется старинный текст. Это может быть свиток, обычная доска или металлическая пластина. Возможно из золота.

— И о чём этот текст?

Полковник удивлённо посмотрел на Ковалёва.

— А вы умеете читать санскрит?

— Почему санскрит?

— Да потому, что мы имеем дело с такой стариной, что заглядывать туда страшнее, чем в глубокий колодец. Одним словом ищите. Если что-то подобное обнаружите, сразу же звоните мне лично.

Ковалёв кивнул головой.

— Я всё понял, товарищ полковник. Разрешите идти?

Корзун махнул ему рукой.

— Идите уж, идите.