Ловец снов

Они вошли в помещение столовой, где пахло не кислыми щами, а свежей выпечкой. Дмитрий втянул в себя сладкий запах.

— Мне кажется, что тут можно наесться самим запахом.

Дед рассмеялся в ответ.

— Не нужно себя обманывать. Таким образом, ты можешь подышать какое-то время, но скоро у тебя начнёт кружиться голова, появится слабость и апатия ко всему окружающему. Это брат, называется голодным обмороком.

Они подошли к буфетной стойке раздачи и заказали по два подноса разной еды.

— Сколько бы ты не поел — поешь всего лишь один раз.

Виктор Иванович, произнеся эту фразу, как молитву перед едой, направился к свободному столику. Готовить на кухне умели, да ещё и любили, потому первые минуты общения были заняты поглощением вкусной пищи. Когда первый приступ голода был утолён, Дмитрий обратился к деду:

— Ты так и не ответил на мой вопрос.

Дед не отрываясь от тарелки со свиной отбивной, прожаренной в сухарях, удивлённо глянул на внука.

— Ты это о чём?

— О том, что тебя наследие занимает больше, чем твоя нейрохирургия.

Виктор Иванович, положил на тарелку вилку с ножом и выпрямился на стуле.

— Понимаешь, как бы тебе это объяснить более доходчиво?

— Да говори уж, как есть. Не дурак, пойму.

— С высоты своего жизненного опыта, я всё больше прихожу к мысли, что наше наследие, или история, как принято говорить, это не занятие и не область науки, это гораздо большее, чем мы можем себе представить. Хотим мы, или не хотим, но существует такое понятие, как генетическая память. Это основа всего человеческого мироздания. Это жизненный опыт накопленный веками. Это отношение к себе и другим людям. Это отношение ко всему миру, в котором ты живёшь. Об этом можно говорить бесконечно, а ты говоришь — занятие. Если ты думаешь, что нейрохирургия не имеет ни какого отношения к наследию, то глубоко заблуждаешься. Много тысяч лет назад наши предки умели воздействовать на промежуточный мозг, возвращая таким образом потерянный человеком слух или зрение. Сказку помнишь про Илью Муромца? Полжизни он на печи пролежал — двигаться не мог, а пришли старцы, что-то пошептали, руками поводили, что-то попить дали, вот и поднялся на ноги былинный богатырь. Вот так-то, а ты говоришь, разделяя не разделяемое.

Виктор Иванович опять принялся за отбивную, активно работая вилкой и ножом. Дмитрий первым управился со вторым блюдом и отодвинул тарелку от себя.

— Это ты и моим родителям объяснял, отправляя их на крайний север на поиски мифической Гипербореи?

— Понимаю, что скучаешь, но правда дороже золота. А почему это ты решил, что это я их послал?

— Потому, что ты один планируешь за всех, как им жить и что им делать.

Профессор оторвал взгляд от свежевыпеченной булочки.

— Не совсем так. — Он поднял свои умные глаза на внука, в которых было море любви и сострадания. — Я лишь предлагаю, как нужно поступить в данном случае, а решение принимаю не я.

— Да ладно дед выкручиваться. — Дмитрию почему-то стало жаль старика, и он попробовал перевести всё в шутку. — В МГУ ты меня насильно сдал, а отца, как мне потом стало известно, ты лично поженил на маме ещё на втором курсе геофизфака. Они сами мне рассказывали, как ты обрадовался такому браку. Говорил, что вдвоём веселее крайний север исследовать будет.

— Так это я в шутку говорил.

— Шутник ты у нас я погляжу. Как не пошутишь, всё сбывается.

Только я до сих пор понять не могу, на кой мне санскрит и все древнеславянские побрякушки в виде рун, черт и резов и прочей умершей письменности?

Дед рассмеялся, хотя глаза его оставались строгими.

— Ты об этом хотел со мной поговорить?

Дмитрий обвёл глазами стол с пустыми тарелками.

— Пойдём к тебе в кабинет, там и поговорим.

5

Рассевшись в мягких креслах в кабинете, приятно было расслабиться после вкусного и сытного обеда и слегка подремать под приятные воспоминания. Однако воспоминания Дмитрия приятными было назвать трудно и профессору пришлось несколько напрячься, что бы отвечать на его вопросы.

— Вторую неделю мне снится один и тот же сон. — Дмитрий сразу перешёл к делу. — Как только я засыпаю, то оказываюсь в каком-то лесу. Не знаю почему, но мне кажется, что я должен выполнить какое-то задание и потому иду через этот лес к какой-то цели. Иду уже вторую неделю, и нет конца этому лесу.

— Так, так. Интересно. — Профессора явно заинтересовал сон внука. — Скажи, а что ты при этом чувствуешь?

Дмитрий, казалось, погрузился в свой сон, переживая ещё раз, пройденный через этот страшный лес путь.

— Понимаешь, порой мне кажется, что это не сон и всё что со мной происходит, происходит на яву — на самом деле.

— Что тебе даёт право так считать?

Внук поднял к глазам деда свои руки.

— Вот смотри. — Его руки были все исцарапаны. — Эти царапины появлялись после сна. Буквально недавно зарос шрам на щеке.

Дед осмотрел его руки, потом достав из кармана своего халата маленький фонарик, посветил им прямо в глаза Дмитрия.

— Зрачок на раздражитель реагирует нормально. — Профессор что-то нашёптывал про себя, исследуя рефлексы внука. Толстой иглой, неожиданно появившейся у него в руках, он прошёлся по его шее и спине. — Всё в пределах нормы.