Ловец снов

Дмитрий закрыл глаза, думая, что всё то, что он увидел, это плод его воспалённой фантазии и физического переутомления. Сосчитав до десяти, он медленно их открыл. Видение не исчезало. Оно стало больше, придвинувшись к его клетке почти вплотную. Удивительной красоты девушка, как видение, стояла перед ним, и слегка улыбаясь, не сводила с Дмитрия своих огромных голубых глаз. Её длинные распущенные светлые волосы, лёгкий ветерок перебирал словно руками, то поднимая их вверх, то разбрасывая по плечам. Белый до самой земли сарафан, несколько скрывал идеально сложенное тело, но одновременно делал его чудесным в угадываемых образах. Видение стояло напротив него и с любопытством, присущим детям, не стесняясь, рассматривало его своими голубыми озёрами. Дмитрий чувствовал, как он начинает тонуть в этих озёрах и откуда-то из глубины навстречу этому ощущению, пришло новое, неизведанное чувство. Постепенно оно обволокло его, словно новая одежда ложилась на голое тело, приятно касаясь его и слегка возбуждая. Это не могло продолжаться бесконечно, и Дмитрий понимал, что ради приличия, нужно что-то спросить или затеять ни к чему не обязывающий разговор. Однако слова застряли в горле, а он понимал, что и без всяких слов ему сейчас хорошо и комфортно. Его взгляд, казалось, нежно обнимает прекрасное видение, а возникающие в его голове яркие образы, дорисовывали неземную картину симбиоза вспыхнувших чувств и плоти. Это был взрыв. Большой, белый и прекрасный. Как хотелось, что бы это видение ни когда не пропадало. Он готов был просто вот так вот стоять и смотреть… Нет не смотреть, а любоваться неземной гармонией сотканной из тончайших нитей самого прекрасного на свете чувства. Чувства под названием любовь. Время, казалось, остановилось, пока они стояли так рассматривая друг друга, как дикие животные принюхивались, определяя свою вторую половинку, что бы потом не пожалеть и выбрать самую сильную, заботливую и способную к продлению крепкого рода. Видение улыбнулось, и не говоря ни слова звонко рассмеявшись, скрылось с глаз так же неожиданно, как и появилось. Дмитрий ещё долго стоял, вцепившись в толстые жерди клети руками, и смотрел на то место, где только что было это видение.

— Огонь, а не девка. — Рядом раздался писклявый голос Емели. — Только не по тебе она.

Дмитрий отвлёкся от своих мыслей и с удивлением спросил:

— Это почему не по мне?

— Эта птичка высоко летает и руками её простому смертному не достать.

— Это как?

— А как хочешь, так и понимай.

Разговор, едва начавшись, прекратился. Дневная жара резко пошла на убыль, оповещая всех о приближающихся вечерних сумерках. На небольшую площадь во главе с воеводой вышло несколько человек в полной боевой экипировке. На них были надеты толстые кожаные рубахи с металлическими пластинами. Железные выкованные налокотники и наколенники. Высокие, сужающиеся к верху шлемы с кольчужными забралами. В руках у каждого был большой круглый железный щит, с выбитым посредине кругом солнца, длинное копьё и широкий меч в ножнах на поясе. Мягкие из сыромятной кожи сапоги не казались тяжёлыми, а были наоборот лёгкие и прочные. Дмитрий с интересом смотрел на это представление, а его сосед опять прокомментировал событие:

— Сейчас учения начнут. Так каждый вечер перед заходом солнца.

— А что за учения?

В понимании Дмитрия учения, это когда, к примеру «зелёные» нападают на «красных» с применением танков, авиации, артиллерии и прочих военных вооружений.

— Сейчас увидишь.

Ярослав выставил против одного бойца сразу трёх. Было слышно, как он даёт установку троим нападающим.

— Окружите его, обезоружьте и повяжите. Да с мечами аккуратнее! Не хватало мне потом знахарей звать, раны вам залечивать.

Тот, на которого эти трое собирались напасть, стоял спокойно и улыбался, будто для него это было лёгкой прогулкой. Трое парней не выглядели слабаками, но были покрупней своего единственного противника. Копья все сразу отложили в сторону и вытащили из ножен, заблестевшие тут же на солнце широкие кованные мечи. «Танец с саблями» начался. Трое нападающих сразу распределились и напали одновременно с разных сторон. Обороняющийся дружинник с улыбкой на лице легко парировал мощные удары, вращаясь, словно волчок на одном месте. Скорость вращения мечами увеличилась. Они мелькали, рассекая воздух, и сталкивались между собой или подставленным щитом. Грохот от такого соприкосновения стоял на всю площадь. Даже из клети было видно, что идёт нешуточный поединок. Этот поединок был неравным, но этот один обороняющийся был настолько ловок и силён, что трое дружинников ни как не поспевали за ним одним. Когда по лицам всех потекли обильные струи пота, воевода стал прикрикивать на нападающих:

— Что вы, как увальни, едва шевелитесь? Плотней зажимайте его с боков? Да не приглаживай его мечом, а руби с плеча!

Воевода сам бегал вокруг дерущихся на мечах дружинников и подсказывал, а порой и ругал молодых воинов за нерасторопность.

— В бою с вами ни кто цацкаться не будет! Головой вертеть нужно на все стороны, а меч должен быть продолжением вашей руки и мысли.