Ловец Снов (СИ)

Рядом охи и вздохи Миланы и Карины раздались — они теперь тоже двигаться могли.

Посмотрела я в сторону, с усилием голову подняв, но Проклятого не увидела. Ушел, подлец! А сейчас и не догонишь, не найдешь — нет возможности.

Но ничего, задуманное совершить он уже не сможет — разломов нет других, я чуяла, а этот сшит накрепко, да ключи все сгинули. А что касательно других гадостей, то значит дальше будем искать, как оправимся. И мы оправимся, и он. Правда, зная теперь друг друга, будет легче нам действия то предугадать наши; да и скрываться он начнет, мысли прятать.

Но во сне не сможет прятаться.

Во сне прорвется натура его проклятая; я его и подловлю, как бы сложно и больно это ни было.

— Глупая, глупая! Как же ты могла так рисковать, дурочка?! Ох накажу тебя, в замке запру, в камере, чтобы больши ногой даже не двинула в сторону опасности! — зашептал вдруг маг, чуть придя в себя. Уж лучше бы и дальше молчал, впечатление производил хорошее.

Возле нас смешки раздались. Подружки то развеселились — и было с чего. Если уж меня Анатоль с дедом не смогли запереть, то Дамир Всеславович и вовсе на это прав не имеет.

А если на права претендовать начнет…

Тут уж я развеселилась, представив жизнь нашу возможную. Голову тяжелую со всей осторожностью снова приподняла и на Дамира уставилась. Тот глазами сверкал страстными, руками обнимал нежными, и не двигался — то ли не мог, то ли нравилось такое положение. И продолжал меня ругать: и за бегство — мое, и за беспокойство и страх — его; и за то, что не сказала сразу, что Ловец я, что давала кошмарам меня мучать даже рядом с ним. Долго бы он ругал, надоедливо, потому я опять, почти не думая, уста его своими запечатала.

Уж больно захотелось живой себя почувствовать.

Поверить, наконец, что обошлось все.

А потом он и сам ответил; и перевернул вдруг меня на спину, и с великой нежностью и яростью — ух сочетание то какое чувственное! — целовать сам начал, что обо всем забылось тут же.

— Кхм, Рууууся — подали голос мои подруги — Надо бы прерваться… Нам то в общем-то все равно, но по склону то целое войско поднимается.

Ойкнула я, зарделась, мага оттолкнула. Тот и сел, посмеивалась. И мне сесть помог

— на большее мы и не были способны.

А с леса и правда воеводы, стражи да прокурорские спешили. Значит отвезут нас домой, вылечат, вопросы задавать будут. Не ко времени сейчас выяснение отношений и поцелуи всякие.

Главный Маг о том же подумал:

— Дела сделаем, отоспимся — и поговорим потом.

Что ж, поговорим, Дамир Всеславович. Что поговорить надобно, это я и так понимала. Пусть про себя рассказать я не все могла, но то больше про происхождение, да обстоятельства. А вот чувства свои понять и его выведать — это запросто.

На следующее утро, почти в полном здравии, мы с Миланой и Кариной в чистых платьях и передниках прямо в Прокуратуру и пришли.

Вчера уже на вопросы ответила; все что могла — да надобно — рассказала. На Верховную ссылалась, если не могла — Верховную то все боялись, даже Светлый правитель в её присутствии сдерживался; потому при необходимости одно её упоминание всех сговорчивыми делало.

В хорошем настроении и мечтах я в здание заходила. Надобно было решить, что дальше делать. По большому счету, раскрыв свои таланты, никакой привычной деятельности в Пресветлой Прокуратуре ожидать я не могла. Да и без смысла это было — пришли мы сюда по нитям по гнилым, с заданием, и дольше положенного задерживаться не планировали.

Но и Главный Маг то мне не чужой теперь.

Вздохнула я, со всеми раскланялась, в общую залу прошла, точнее, меня кто из прокурорских утянул. Видимо, еще вопросы остались. Директору щеки поцеловать позволила, но говорить не торопилась — всем, конечно, интересно было, что да как, но основное то я рассказала кому положено; а ежели остальные хотели что узнать, так не ко мне это.

Тут и Дамир Всеславович появился.

На меня странно, жарко глянул, но сам подошел к директору, да начальникам.

Так что и я рядом с Гавриловичем встала, да приготовилась к беседам неспешным. Но тут дверь снова распахнулась и в зал влетела красавица редкостная — светленькая, розовощекая, ладная, вся сияющая; в платье дорогом да драгоценностях, в лентах и рюшах — как пирожное из кондитерской, такая нежная и ароматная.

И к кому пришла то?

Девица глазами по залу провела и с радостным криком кинулась…

К Дамиру?!

И щебетать что начала, как испугалась она, когда узнала о битве великой, где он пострадать мог. И сама вот примчалась убедиться, что жив и здоров он. И хватала в это время руки его, да обнять все норовила.

Потрясенно уставилась на эту картину.

— Ох девка, хороша! — довольно крякнул рядом Гаврилович — Дочка то единственная одного из королевских советников. Ох какая пара для Главного Мага то — и благородством ему не уступающая, и светлостью, и красотой…Свадьба то на зиму сговорена.

Благородством? Красотой? Светлостью? Свадьба?!

Стояла я ни жива, ни мертва.

Не успела оправиться от вчерашних событий, чуть не унесших мою жизнь, так вот пожалуйста, новая напасть, грозившая разорвать мое сердечко!