Ловец тумана

– Почему ты решила рассказать об этом сейчас? – поинтересовался Северин.

– Потому что там, куда мы направляемся, подобные эффекты происходят чаще всего.

Северин с силой сжал древко посоха:

– Нет, я имею в виду, почему ты не сообщила об этом раньше?

Жанна равнодушно пожала плечами:

– Вы не спрашивали.

«Дурак, – сказал Северин самому себе. – Она играет с тобой, крутит тобой, как хочет… Пользуется тем, что ты чувствуешь за собой вину, хотя вина эта мнимая. Пользуется тем, что ты влюблен в нее, несчастный идиот… Она сполна насладится своей местью. Заведет тебя навстречу твоей погибели и спляшет на твоих костях. Но дело даже не в тебе, а в том, что из-за нее ты подставляешь под удар тех людей, что тебе доверяют. Тех, что согласились пойти с тобой сюда, в этот лживый и губительный мир, в котором собраны все мыслимые напасти… А ты не можешь сделать ничего, и она прекрасно знает, что не можешь, что ты не посмеешь… Ведь так?»

Напряженное молчание спутников было ему ответом.

Жанна, будто не замечая того эффекта, который оказал на всех ее монолог, а возможно, втайне упиваясь этим эффектом, придирчиво разглядывала собственный ноготь.

Обстановку, по обыкновению, решил разрядить Циролис. Поиграв кустистыми седыми бровями, изрек:

– Мастер Север, мы успеем рассмотреть эту конструкцию?

Еще в Хмарьевске он взял себе в привычку назвать Северина исключительно «мастер Север». Сперва это звучало до того непривычно, что Северину виделась в этом какая-то скрытая насмешка. Но старичок вкладывал в свое обращение все возможное почтение. Скоро и остальные товарищи – Билкар, и Шедди, и Дарьян, и даже острослов Мартуз – стали добавлять, обращаясь к Северину, это непонятно откуда взявшееся «мастер». Вскоре он стал воспринимать это как должное.

Северин кивнул:

– Эти адолени от нас никуда не денутся. Давайте спустимся.

Он первым двинулся к краю холма. Оставляя за спиной Жанну с ее хитроумными планами. Зная, что опасно поворачиваться к ней спиной – и в прямом, и в переносном смыслах. Но и не в силах выдерживать этого ее мутного «болотного» взгляда, от которого за версту тянет ложью, опасностью, погибельной трясиной.

5

Мелкие камешки весело поскрипывали под подошвами сапог, стремительными ручейками бежали вниз.

Когда Северин и его товарищи почти уже завершили спуск и до поверженного дирижабля было рукой подать, показалось, будто что-то изменилось в окружающем пейзаже.

Первым это, конечно, заметил Дарьян. Не прошли даром его обучение у мокшанского шамана и богатый следопытский опыт.

Он остановился, прислушиваясь, присматриваясь…

Северин замер возле него, пытаясь понять, что именно изменилось в лесу.

Когда понял, вскинул вверх левую руку, сжатую в кулак, правой поудобнее перехватил посох.

Тишина ушла. В лес пришли звуки.

Приглушенные, вороватые – но звуки вернулись. Захлюпала грязь, зашелестела палая листва, тихонько затрещал валежник.

Лес ожил. Звуки становились все отчетливее, они приближались. Неясные колыхания рыжей травы на противоположном склоне лощины, упокоившей дирижабль. Хруст ветвей где-то на вершине холма, с которого они только что спустились.

Северин и его спутники затаили дыхание, нацеливая посохи, выводя из ножен клинки – готовые ко всему. А лес по краям лощины наполнялся жизнью.

Какие-то невидимые еще, едва слышные, несомненно, очень проворные и верткие существа сновали там, не решаясь еще показать себя, приглядываясь, принюхиваясь, прицениваясь – как давешние городские крысы.

А потом все они, будто по команде, сорвались с места.

Атаковали горстку чужаков, без спросу вторгшихся в их владения.

Они были по-своему грациозны, эти твари, порожденные губительными магическими влияниями, что раз за разом обрушивались на Аррет. В них была какая-то особая смертельная грация. Северину невольно вспомнились его заветные гатримарсы, похожие на изгибы хищных лиан, которые заменил ему теперь боевой посох, помогающий чародею фокусировать энергию.

Лесные твари бежали вниз по склонам лощины со всех сторон, издавая отрывистый горловой клекот.

Задние ноги изгибались вопросительным знаком, копыта вспарывали землю, вскидывая фонтанчики грязи и камешков. Передние лапы, снабженные загнутыми роговыми наростами – когтями-шипами, поджаты, готовые к атаке. Головы венчают витые рога. В темных выпуклых глазах – ничего, кроме дикой жажды крови.

Адолени. Во всей своей красе и безобразии.

Приближаясь, скакали из стороны в сторону, кружили на месте, гарцевали на склонах, курлыкая и переговариваясь, как бы приглашая товарищей к веселой игре. К самой веселой и увлекательной игре – охоте на человека.