Лови день

Вилт успел прийти и уйти обратно, сделав им инъекции витаминов и сурово отчитав за то, что заставило их так быстро потерять такую большую часть массы тела. Пока он еще выговаривал Шану, Присцилла связалась с Линой и попросила навестить мастера Фродо с дополнительной порцией зерен. После этого она потребовала, чтобы в кабинет капитана им доставили два полных обеда.

С обедом тоже было покончено. Присцилла сидела на диване рядом с Шаном, положив голову ему на плечо, и обдумывала его рассказ. Наконец она вздохнула, села прямее и заглянула в его серебристые глаза:

— Шан!

— Да, Присцилла?

— Почему ты не пошел в Колледж Волшебников в Солсинтре?

Он не скрыл удивления:

— Потому что я не драмлиз, Присцилла, — я Целитель.

— Да, но видишь ли, — очень мягко заметила она, — Целители не делают того, что, по твоим словам, сделал ты. И я знаю, что ты это сделал, иначе я бы сейчас не сидела рядом с тобой. И ни один мой знакомый волшебник — да и ведьма тоже — не могут говорить прямо, разумом к разуму.

Он нахмурился:

— Чепуха. Ты сама оставила сон жене Вал Кона, а она ответила!

— Да, конечно. Но мы с ней не говорили друг с другом прямо. Подумай, насколько было бы легче, если бы такой способностью обладали многие. Антора смогла бы поговорить с Вал Коном много месяцев назад, передав ему приказ Новы о возвращении!

Он смущенно поерзал, а потом ухмыльнулся:

— Ну, я могу оправдаться только тем, что ни Вал Кон, ни я не знали, что такое невозможно, и поэтому очень мило поболтали! — Его улыбка погасла. — Больше того: он принимал меня так, как это мог бы сделать другой Целитель: попросил меня приглушить эмоции. А я смотрел его глазами!

Он выпрямился и схватил Присциллу за руку. Его пристальный взгляд стал почти гипнотическим.

— Я видел, как из толпы вышел мужчина с пистолетом. Видел, как он повернулся к Вал Кону… — Он ссутулился. — А потом связь оборвалась.

— Где он? — спросила она, выдержав паузу в несколько сердцебиений.

Шан резко расхохотался:

— Отказался говорить! Велел не приближаться и беречь себя! Некогда считаться меланти, сказал он, из чего я заключаю, что он говорил со мной не как мой брат, а как мой Делм. Ха! Как он поменял свою песню, Присцилла! И наконец, перед тем как нас вытолкнуть и чуть было не оставить меня без спутницы жизни, он велит нам встретиться с ним. Видишь ли, у мужчины с пистолетом тоже есть корабль, так что Вал Кону всего-то и нужно, что убить его — и он может не спеша улетать с планеты и отправляться искать родственников Мири. Где бы они ни находились.

— Мири, — уточнила Присцилла. — Это Мири нас вытолкнула. — Она вздохнула и добавила, поскольку Богиня требует правдивости: — Это моя вина.

— Твоя вина? — изумленно переспросил Шан. — Мири выбрасывает нас в пустоту, и это — твоя вина? Присцилла…

— Моя вина, — повторила она. — Моя гордыня. Я была так уверена в том, что могу тебя защитить! И когда ты сосредоточил внимание на Вал Коне… Ты тратил так много энергии, что я испугалась за тебя, за нашу связь с кораблем. Я дала тебе столько, сколько могла, но этого не хватало. Ты начал гаснуть, и я чуть было тебя не потеряла. И я потянулась и стала брать энергию из мостика между Вал Коном и Мири: там столько энергии!

Она замолчала и с силой стиснула его руку, черпая силы от боли, с которой в ее ладонь врезался камень его кольца. Она вознесла благодарность Богине, которая испытала ее в полной мере и позволила еще ненадолго задержаться в мире действующих.

— Мири почувствовала, что мостик нарушен, — сказала она Шану. — Наверное, я заслонила от нее Вал Кона: наверное, ей показалось, что он в огромной опасности… погиб. Подумай, какое это потрясение, когда ты привык находиться в гармонии с кем-то, а этот человек уходит за стену и отделяется от тебя… — Она покачала головой. — Мири не обучена. Она не знает, как меня увидеть, не умеет искать. Она могла только ударить всей силой своей воли и попробовать восстановить связь со своим спутником жизни.

— И при этом отрезала нас, — договорил за Присциллу Шан. Он вздохнул. — Внушительно. — Он заглянул ей в глаза. — Но то, что ты мне сказала, показывает, что ты не виновата. Как и Вал Кон, как и Мири. Человек, на ком лежит вина — за то, что он тебя испугал, за то, что чуть тебя не убил, — это Шан йос-Галан, его жадность и его эгоистические потребности.

— Нет!

— Да. — Он прикоснулся к ее лицу, провел пальцами по волосам. — Присцилла, ты не должна позволять, чтобы я подвергал тебя опасности! Ты видишь, что я такое — человек, насколько не владеющий своими желаниями, что может убить собственную спутницу жизни!

— Шан! — Она выпрямилась и услышала, как в ее голосе зазвучали особые ноты. — Это неправда.

Он вздрогнул, заглянул ей в лицо — одной Богине известно, что он там прочел! — и качнулся вперед. Его руки обхватили ее, щека прижалась к ее щеке.

Присцилла обняла его, и они сидели так, забыв о времени. А потом она задала вслух вопрос, который он уже задавал себе бессчетное количество раз со времени своего разговора с братом:

— А Вал Кон может убить человека ради корабля?

Шан вздохнул, как усталый ребенок, и поменял позу.