Лови день

— Отряд противника — они нас сковали, нашли по термонаводке. К этому моменту нас осталось мало — двадцать пять или двадцать шесть. Кто-то должен был убрать это орудие, понимаешь? И я сказала Лиз, что уберу. — Ее глаза опять закрылись, и она судорожно вздохнула. — Это было естественно: я была самая маленькая и быстрая. Самый правильный выбор. Лиз это увидела, одобрила. Скел… Он остался ждать, когда орудие взорвалось. На обратном пути меня ранило, а потом… земля сдвинулась. К тому времени подвижки шли почти все время. Осыпались камни — мне перебило обе ноги. Скел меня понес. Дотащил до Лиз, а потом попали в него. А потом меня несла она: как приказала нам не делать.

Она вздохнула. Ее глаза открылись и уставились в потолок.

— Лиз, Скандал, Мак, Уин и я. Пятеро. Всех остальных убил Кламас. Если бы не метеоролог, мы бы тоже погибли.

Она дотронулась до регулятора кресла и села прямо.

— Я его так и не смогла поблагодарить. Его звали Браннер. Иклиад Браннер. Не знаю его Клана. Подделал сообщение вроде бы — я так толком и не узнала — и заставил прислать шаттлы со станции. Вывезли в целом человек пятьсот, а потом все полетело к чертям. Слышала, что у него потом были неприятности…

— Мири…

Вал Кон стоял совсем близко, протянув одну руку. Лицо его выражало боль и печаль. У нее мучительно сжалось сердце, и она стиснула зубы, борясь с разрывающей душу любовью к нему.

— Тебе лучше выслушать все до конца.

— Позже.

Он прикоснулся к ее щеке, погладив напряженные мышцы.

— Сейчас, — возразила она, отстраняясь. Его рука опустилась вниз, на лице помимо других неприятных чувств отразилась тревога. — Осталось не так уж много.

— Ладно, — тихо согласился он, не спуская с нее глаз. — Расскажи мне все до конца.

— Оказалась в больнице, там мне привели в порядок ноги. Спала плохо — кошмары. Мысли доставали: что все, кого я знала, мертвы, и что мне самой надо было бы умереть. Начала пить слишком много кинака, но от него воспоминания становились только ярче, понимаешь? Попробовала еще пару разного, пытаясь избавиться от воспоминаний — от всех мертвых лиц. И наконец заполучила немного «облака». Воспоминания ушли. Я смогла спать и думать, и мне больше не было так… грустно. — Она вздохнула. — Но действие «облака» кончалось, и воспоминания начинали мучить еще сильнее, потому что ты их не совсем отключаешь, а только на время прячешь.

Она отвела глаза, заглянула в пустую чашку, а потом снова заставила себя смотреть ему в лицо.

— «Облака» было много.

Наступило молчание. Вал Кон не сел, давая понять, что желает слушать дальше. Мири вздохнула и заставила себя закончить рассказ:

— Лиз устроила мне программу реабилитации. Понадобилось много времени, но я справилась. С «облака» мало кому удается слезть. — Она резко засмеялась. — Мне повезло.

— А! — произнес он.

— И к чему это «а»?

Слезы — неожиданные, кошмарные — побежали у нее по щекам и закапали с подбородка. Она подняла руку, отчаянно их стирая. Вал Кон подошел и уселся на край ее кресла, лицом к ней.

— К тому, — мягко сказал он, — что если бы мне пришлось быть на Кламасе, увидеть, как распадается мир, а мой отряд — мои друзья, мои любимые, моя семья — гибнут, то мне тоже захотелось бы забыть.

Она встряхнула головой:

— Этот Тиль Фон передал мне пакет «облака», когда я вышла, чтобы успокоиться. Сказал, что это от тебя, за то, что я так хорошо выполнила свою работу.

— Мне нужно говорить, что он лгал? — спросил Вал Кон и вздохнул. — В том пакетике, который он тебе дал, была смесь, Мири: половина «облака», половина — мемстима, вещества, которое дают агентам, когда они делают доклад. Оно вызывает полную активизацию памяти.

Ее глаза расширились.

— Неудивительно, что у него не выдержало сердце. От полного забвения к стопроцентной памяти? Да от такого все мозги взорвутся! — Она помолчала. — Ад.

Вал Кон кивнул. Когда ее молчание затянулось на несколько минут, он прикоснулся к ее руке:

— Теперь я услышал все, что должен был сегодня услышать, Мири? Потому что, по-моему, тебе надо спать, чтобы полностью исцелиться.

Мири посмотрела на него. «Все хорошо, Робертсон, — сказала она себе. — Все и правда хорошо».

Умиротворение — такое же ошеломляющее и неожиданное, как и слезы, затопило ее. Она наклонилась вперед и прижалась щекой к его щеке.

— Знаешь, мне тоже кажется, что мне следует лечь спать, чтобы полностью исцелиться. Но если ты хочешь, чтобы я спала не здесь, а где-то в другом месте, тебе придется меня отнести.

— Это, — ответил Вал Кон, — можно устроить.

Вандар

Клин Косморн

Покрытые снегом скалы сверкали на ярком солнце, так что у шедшей за Хаканом Кем слезились глаза. Если бы все это не звучало так дико — но вот же… У Мири травма, Хакан с Кори привозят ее сюда, и Кори укладывает ее во врачебную машину… А из стены появляются чашки с чаем, и световые панели на летательном аппарате, который не похож ни на какой нормальный летательный аппарат.

Кем покачала головой и сощурила глаза, пытаясь разглядеть самолет. Нечто столь крупное, как в рассказе Хакана, на ярком солнечном свете нельзя не увидеть!