Loving Longest 2 (СИ)

— Я не видел никакого письма, — громко и зло сказал Келегорм. — Что в нём?

— Ты никак не избавишься от пристрастия к чужим вещам, Келегорм, — сказал Гватрен. — Письмо же не твоё. И я не с тобой разговариваю.

Гватрен заткнул руку за пояс и оставил за поясом перчатку; он поднял ладонь, и на ней блеснула золотая цепочка. Он подошёл ближе.

Маэдрос увидел на ладони Гватрена маленький синий сапфировый цветок, свою собственную работу.

— Тебе знакома эта вещь? — спросил он.

— Да, — ответил Маэдрос.

— Она ведь твоя? Не хочешь ли ты поменять её?

Маэдрос молчал.

— На что? — спросил Маглор. — У нас ничего больше нет. Ни для тебя, ни для твоего хозяина.

— Как же нет? — Гватрен вытянул руку, небрежно покручивая подвеску, наматывая на палец золотую цепочку; синий цветочек лучистой бабочкой крутился вокруг его руки. — Ты можешь отдать то, что висит у тебя на шее сейчас. — Рука Гватрена остановилась и его длинный белый ноготь нацелился в горло Маэдроса; теперь посланник Саурона стоял уже совсем близко. Золотистые локоны тускло блестели в отсветах зимних облаков. — Ключ от ларца с Сильмариллами. Ключу лучше быть там, где ларец, не так ли?

— А Саурон что, не может его открыть? — ответил Маглор. — Он же как-то достал из него камни, чтобы вставить в корону? Зачем ему ключ?

— Ну может быть, чтобы вы не смогли его открыть, если камни как-нибудь попадут к вам в руки? — ответил с издёвкой Гватрен.

— Мы уж как-нибудь управимся с нашим имуществом, — сказал Маэдрос, наконец. — Это не твоё дело.

— А с чего вы взяли, что это ваше имущество? Это имущество вашего отца. Кому из вас он его завещал? Он вообще кому-то его завещал? Как вы будете его делить? Что вы с ними вообще будете делать? — спрашивал Гватрен, переводя взгляд своих блестящих серых глаз с Маэдроса на Амрода, с Амрода на Келегорма, с Келегорма на Маглора. — Я как-то заразился неуёмным любопытством от Майрона, знаете ли.

— Разговор окончен, — сказал Маэдрос. — Уходи. Никаких сделок не будет. Да, вещь, которая у тебя в руках, мне дорога, но того, кто дал её мне, уже нет в живых, и хранить её и тем более менять на то, что ещё может понадобиться — бессмысленно. Уходи, я сказал.

— Ну и ладно, — Гватрен снова надел перчатку, и подвеска исчезла. — Неужели вы действительно надеетесь вернуть себе ларец и то, что в нём было? Ответьте мне.

— Да, — сказал Маэдрос.

— Да, — сказал Маглор.

— Надеюсь, — сказал Келегорм.

— Наша клятва должна исполняться, ведь правда? — сказал Амрод. — Где ключи, там и ларец, где ларец — там и Сильмариллы. Если у нас есть ключи, то обязательно будет и всё остальное, не так ли?

Маглор бросил на младшего брата тяжёлый взгляд. Слова Амрода звучали, как издевательство. Но всё же и он отказал, как и остальные.

— Не получается у нас с вами сделки, — покачал головой Гватрен. — Что же делать, когда вторая сторона не готова платить? Разве что проявлять добрую волю и щедрость, надеясь на то, что благоразумие к вам рано или поздно вернётся. И взывать если не к вашему разуму, то хотя бы к родственным чувствам!

Гватрен протянул руку и снял капюшон с головы второго всадника, сидевшего на мелкой, сухой рыже-золотистой лошадке. Животное нервно топталось на месте; Маэдрос, очень любивший лошадей, с горечью подумал, что для лошади такой породы здесь и сейчас слишком холодно.

На серебряные складки плаща упала тёмно-золотистая коса, и на Маэдроса испуганно взглянула хрупкая девушка-эллет — почти девочка. Майтимо настолько удивился, что не сразу вспомнил, где он раньше её видел. Впрочем, даже если бы они не встречались раньше, большие серо-зелёные глаза, тонкий нос, слегка наивно сложенные, будто готовые робко улыбнуться, губы так напоминали сыновей Финарфина — Финрода и Ородрета, — что можно было сразу предположить, с кем он имеет дело.

— Финдуилас! — воскликнул Амрод. Он сбежал с крыльца и помог ей сойти с коня.

Остальные молчали.

— Питьо, не будь идиотом, — обратился к младшему Келегорм. — Финдуилас, дочь нашего двоюродного брата Ородрета, короля Нарготронда, умерла. Её убили орки. Убери её отсюда. Посади на коня и отправь восвояси.

— Откуда ты знаешь? — воскликнул Амрод. — Это она. Ты просто её плохо помнишь. Это она.

— Мне виднее, я ведь жил в Нарготронде, — сказал Келегорм, хватаясь за маленький кинжал у себя на поясе. - Да, это она. В других обстоятельствах я поклялся бы, что это Финдуилас, что это та Финдуилас, которую я знал. Но зачем нам сейчас привезли её, даже если считать, что она осталась в живых? Что случилось с её разумом и с её фэа после двадцати пяти лет в Ангбанде? Есть столько свидетелей тому, как она умерла, как её хоронили. Это оборотень в её обличье. Кто-то, кто воспользовался её телом.

— Если она не умерла… — начал Маглор.