Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели

– Пусть тянет. Знакомая манера. Одни болтают, просто чтобы смерть немного оттянуть, другие – в надежде на благоприятный поворот… Очень полезное свойство – для нас. Ты-то как – прикроешь, если вправду начнется? Или прямо сейчас сматываемся?

– Поговори еще с ним, поговори, я начеку. Но ты тоже соберись…

– Тут – будь спок, – Сашка снова перешел на русский, – пока ты сможешь защиту держать, я этих за две секунды всех перещелкаю, и базу взорву к едреной матери. Да прямо сейчас и начну… Ты меня понял? – обратился он к дуггуру. – Если вздумаете сбежать или земляки твои начнут зал штурмовать, я первым делом кончаю вас… – Сашка многозначительно крутнул пистолет спусковой скобой вокруг пальца, как он любил в моменты веселого азарта. – И вот это. – Он достал две гранаты, подкинул на ладони. – Какой из ваших аппаратов наиболее ценен? Туда и положу.

Он безразлично посмотрел на остатки конструкции с дисками, под которыми держали Ларису, на колонку, которой этой штукой вроде бы управляли.

– Может – сюда? Кстати, ты не ответил на вопрос, а я такого не люблю. Могу опять сделать больно. Зачем вы утащили Ларису?

С этими словами он обошел установку, сделал вид, что пристраивает гранаты к ее основанию, ловко спрятав их обратно в карманы. И потянул за собой бечевку, будто подрывной шнур.

– Вот дерну – и нету! Так зачем?

– Мы никого не похищали. Она пошла добровольно. Мы просто позвали. Ее мысли показались самыми интересными. Она услышала и пошла. Другие люди не услышали…

Шульгин подумал, что это может быть правдой. Их с Новиковым снаружи не было. Остальные действительно могли не услышать. А Лариса, оказывается, имела задатки к ментальной связи. Сначала уловила призыв этих, потом опомнилась, сумела позвать на помощь…

– Добровольно пошла и добровольно сидела вот здесь? – Он ткнул пальцем в подиум. – Что вы с ней делали?

– Учили ее нашему языку и старались лучше понять ваши намерения.

– Ну и как? Много поняли?

– Мало, – честно признался дуггур. – Она не хотела думать, как ее просили.

– Просили? – Сашка замахнулся рукой с пистолетом, но в последний момент сдержал удар, которым мог бы раздробить пленнику челюсть. – О чем просили?

– Рассказать, как вы сумели уничтожить нашу экспедицию на другую планету, наших боевых слуг в далеких отсюда городах, не сейчас, в другом времени…

– Мы? – удивился Шульгин. «Однако хреново, – мысленно присвистнул он. – Вот вам и укромный девятнадцатый век. Мы только-только сюда добрались, а нас уже ждут, чтобы предъяву за будущие разборки сделать».

– Ты и другие люди, умеющие думать, как ты. Нам сообщили – люди, убивающие «отделившихся», уничтожающие «перевозящие организмы» («медуз», догадался Шульгин), против которых бессильны «помощники», пришли к нам, чтобы захватить и уничтожить. Нас, станцию, дагонов тоже. Эти, «владеющие речью», могучи и беспощадны. Нужно узнать, в чем их сила, овладеть ею раньше, чем они через пещеры вторгнутся в наши пределы… Говорить с женщиной и держать ее у нас, пока вы все не придете по ее следу… Вы и пришли.

Слова, несмотря на недостаточность словарного запаса дуггура и его эмоциональную тупость, прозвучали очень неприятно. Зловеще-торжествующе, что ли?

«Кажется, пора сворачивать лавочку, – подумал Сашка. – Залезаем в дебри, не мне в них разбираться. И времени все меньше. Если у них прямая связь с теми…» Что с допросом они заигрались и вот-вот их с Удолиным могут прищучить, его интуиция прямо-таки кричала. Как сигналы боевой, пожарной и водяной тревоги на ведущем бой крейсере.

– Васильич, что-то не то! – выкрикнул он. – Смотри! Держи…

И все же они опоздали. Несмотря на уверенность Удолина, его защиту пробили, разорвали, будто бумажные двери японского дома. По обе стороны зала каменные стены раздвинулись, открывая широкие, как в вагонном депо, ворота. В них хлынуло не меньше двух десятков существ. Не монстров, по счастью, с теми справиться не было бы никакой надежды. К Шульгину мчались непонятные, промежуточные экземпляры. Похожие и на дагонов, и на «элоев», и слегка на обыкновенных шимпанзе. Низкорослые, темнокожие, длиннорукие, взамен легких хитонов туго обмотанные грязно-желтыми тряпками от шеи до колен. И – без оружия. Ни митральез, ни даже ножей.

«Бойцы, мать вашу! Живьем брать собрались, паскуды!» – краем сознания пролетела мысль. Чем-то эти «боевые особи» напомнили ему японских солдат из кинохроник по войну на Тихом океане.

– Лови! – рявкнул он Удолину, отшвыривая к нему дуггура. – Проход давай, проход, долго не продержусь!

Профессор, хотя и заявлял, что драться с детства не умеет, очень грамотно ударил пленника костистым кулаком в солнечной сплетение и поволок обмякшее тело в ту сторону, откуда они с Шульгиным пришли..

Секунда из отпущенного Сашке времени кончилась. Вторую он потратил на то, чтобы отпрыгнуть за подиум – какая-никакая, а защита – и вскинуть пистолет.