Ловите конский топот. Том 2. Кладоискатели

Необходимость огромного ассортимента и количества принятого на борт имущества объяснялась еще и тем, что без крайней необходимости решено было не пользоваться никакими устройствами, способными навести врага на след. Дубликаторы, установки СПВ, блок-универсалы считались как бы «опломбированными», вроде радиостанций на корабле, выполняющем задание в режиме абсолютного радиомолчания. Исключение было сделано только для гомеостатов, теоретически ничего вовне не излучающих, коротковолновых средств связи и радиолокаторов. Их в девятнадцатом веке засечь просто нечем, и колебаний мирового эфира, которые могли бы зафиксироваться техникой дуггуров, вызвать они не могли, на фоне гроз, магнитных бурь и иных атмосферных явлений.

«Изумруд» вскоре покинул отряд, направившись к собственной цели, и «Призрак» стал в кильватер пароходу, уверенно держа под парусами восемнадцать узлов. Пока этого было достаточно. Спешить особенно некуда, до Лондона не более четырех сотен миль, а горючее стоит поберечь. В цистернах «Валгаллы» его пока достаточно, и все же… Неизвестно, как обстановка сложится. Если уж совсем туго придется, дубликатор для пополнения запасов можно и включить на полчаса, но это в самом крайнем случае, когда станет ясно, удалось ли сбить противника со следа.

Океан вокруг был пуст, как в Средневековье. Регулярные трансатлантические линии проходили значительно южнее, да и локаторы позволяли без труда уклониться от нежелательных встреч, изменив курс задолго до того, как отряд станет доступен постороннему глазу, вооруженному примитивной оптикой.

Совершенно не нужно, чтобы в чьей-то памяти отложилась эта странная пара из огромного пассажирского лайнера и парусной яхты. Поодиночке они не раз будут появляться в разных портах и на морских путях, но вместе их видеть не должны. Здесь тоже не дураки живут, в случае возможных в будущем осложнений найдется кому сопоставить разрозненные факты и сделать нежелательные выводы.

Готовясь к походу, «мозговой центр» Братства тщательно промоделировал все варианты своего внедрения. До этого все участники проекта, за исключением Сильвии, естественно, имели об эпохе самые общие представления. Даже Новиков, знавший этот период лучше всех друзей, но тоже в пределах курса всеобщей истории, слегка оживленного несколькими беллетристическими книжками.

Вообще рубежу веков странным образом не повезло. Как-то он выпал из внимания культурного человечества, заслоненный куда более яркими событиями «до» и «после». Более-менее отложились в памяти грамотных людей краткосрочная и периферийная испано-американская война («первая война эпохи империализма», по словам Ленина), ну и пресловутая Англо-бурская, конечно. Причем для большинства тех, кто о ней вообще слышал, — исключительно благодаря книге Буссенара.

Оттого перед походом пришлось изучить все, что имелось в необъятной библиотеке «Валгаллы», и прежде всего — наиболее популярные и авторитетные газеты и журналы тех дней на четырех языках. В обычных условиях задача непосильная, тренированному кадровому разведчику потребовался бы не один месяц, чтобы овладеть «обстановкой», как это у них называется, в объеме, гарантирующем от провала. Так разведчикам приходится запоминать только детали, относящиеся к специфике «страны пребывания», а здесь — время чужое, и жизнь, только внешне похожая на привычную. К счастью, от Новикова, Шульгина, Ирины требовалось только грамотно составить выборки нужных материалов, а там Антон перевел их в особый формат, предназначенный для мгновенного усвоения. Вместе с курсами нужных языков для тех, кто ими еще не владел. Один из последних его подарков на этом жизненном витке.

Но все равно для Сильвии оставалось много работы, чему она, по всему видно, была искренне рада. Книжные знания мировых событий последних пяти лет, имен политиков, царствующих в Европе особ, популярных писателей, актеров, драматургов, в большинстве прочно забытых к концу ХХ века, великосветских скандалов, нашумевших преступлений и так далее и тому подобное — необходимый базис. Но, как гласит исторический материализм, надстройка зачастую важнее. Люди, пишущие для современников (за исключением редких умельцев вроде Гиляровского), не имеют привычки упоминать, а тем более растолковывать вещи общеизвестные.

Где узнаешь, помимо очевидца, — как принято вести себя в магазинах, ресторанах, нанимать фиакр или кеб, давать ли «на чай», как, кому и сколько, в какой тональности разговаривать с равными себе и нижестоящими, что считать оскорблением или проявлением неуважения, как их различить и как реагировать…

Для женщин набор правил поведения, обычаев и традиций был гораздо обширнее и сложнее, тут леди Спенсер оказалась совершенно незаменима. Чуть ли не с утра до вечера, в специально отведенных классах и походя, при каждом удобном случае она, как требовательная бонна и классная дама, диктовала, объясняла, одергивала, при помощи наглядных пособий и принципа «делай, как я» вбивала в сознание и подсознание питомиц нужные знания и навыки, доводя их до автоматизма.