Ловите конский топот

Это он вспомнил действительно приятное заведение, рядом с фехтовальным залом, где Шульгин сначала показал ему, как можно голой рукой остановить рубящую со всего замаха шашку, что привело якобы привычного ко всему Антона в изумление, а потом пригласил рассеяться и отдохнуть. Я мельком подумал, отчего форзейль вдруг отказался идти в названное мной место, а предложил свое? Тоже схему особого режима безопасности включил? Или сам собирался меня (или любого из нас) для конфиденциальной беседы пригласить, для чего заблаговременно оборудовал место, не могущее вызвать у нас негативных эмоций, а только положительные?

Но заведение и на самом деле было миленькое, посидеть там — одно удовольствие. Сашка, при первом посещении без внутренних и внешних ограничителей пользуясь только что осознанными возможностями, оформил интерьер помещения рядом со спортзалом по собственному вкусу, в виде «бара для избранных».

— Ладно, туда тоже можно, — согласился я.

Все свободные вертикали стен он украсил вызывающе эротическими «ню» на стеклянных слайдах с подсветкой, в натуральную величину изображенных объектов. Особенно Сашке удалась картинка со смуглой красавицей, весьма похожей на одну его подружку старых лет, которая мчалась на зрителя верхом на караковом жеребце великолепных статей. Почему-то «Н. И.», назовем ее лишь инициалами, решила прокатиться верхом в одних лишь кружевных чулках, пристегнутых к стянутому на талии офицерскому ремню, и лакированных туфельках на умопомрачительных шпильках.

Длинные волосы развевались на ветру, глаза сверкали, лицо озаряла торжествующая улыбка… Только шашки или, лучше, кавалергардского палаша в руке не хватало.

Покрутив в пальцах бокал с шампанским, волею теперь уже Антона поставленный передо мной, я, как старый скептик, не отрицая качества статей и коня и девушки, задумчиво спросил, а каково же это ей, бедняжке, голой-то попочкой и всем прочим контактировать с кожей строевого драгунского седла? Лично мне, мужику в кавалерийских галифе с леями, и то после пары часов полевого галопа не так, чтобы уж очень комфортно было… Шенкеля, особенно поначалу, до крови стирал.

Ирина, помню, увидев эти картинки, брезгливо дернула щекой: «Еще один Вальехо с комплексами», — но самому Шульгину ничего не сказала.

Женщины вообще почему-то к подобного рода искусству относятся скептически. А чего, казалось бы? Небось переживают, что не они изображены. Но попробуй, предложи запечатлеться в аналогичном виде! Больше половины откажутся, и не из скромности, совсем наоборот. Из страха, что аналогичного восхищения не вызовут.

— Правда, хорошее место, — сказал я, полюбовавшись картинками. — Хотел бы я рядом скакать. Эта девочка, должен тебе доложить, еще та штучка была. Да, наверное, и сейчас есть, в ином, конечно, качестве. За пятьдесят ей теперь…

Сделал вид, что сентиментальность меня пробила и смотреть на подружек юных игр мне тоскливо.

— …А в башне все равно лучше, грешные мысли и ностальгия не отвлекают. Слушай, — сделал я вид, будто только что меня озарило. — А такую вот барышню ты бы смог с помощью Замка синтезировать?

Антон внимательно посмотрел на вызывающе-прелестную амазонку. Усмехнулся снисходительно.

— Сам не догадываешься? К чему тогда спрашиваешь? Неотреагированные эмоции захотелось снять? Тот раз девушку не поделили? Вам тогда по сколько лет было? По двадцать?

А ты тоже брат-храбрец, гадости говорить умеешь! Только не на того напал.

— По двадцать два, — и с иезуитскими нотками в голосе добавил: — Только я ведь не о себе. Мне никогда делить не приходилось. Я исключительно о тебе забочусь. Без хорошей девчонки, причем на пределе твоих физиологических возможностей, ты ощутимо социально деградируешь. А попробуешь — и снова на коне!

Интересная двусмысленность сама собой произнеслась.

— Ей-богу, тебе понравится. Мы с Сашкой для нее оказались слишком пресными…

Удалось мне его достать. Хотя бы его человеческую составляющую. Лицо перекривилось. Никогда я его таким не видел. Даже когда Шульгин его публично в нокдаун послал, он веселее выглядел. Так оно и задумывалось.

— Хорошо, пошли в твою башню, — ответил он, проигнорировав остальное. — Послушаю, что ты опять придумал… Теплую куртку прихвати на всякий случай.

— И автомат системы Томпсон, — продолжая развлекаться, добавил я.

На самом деле что мне, что ему на погоду и соответствующую ей одежду было практически наплевать. Я мог на любом среднеевропейском морозе два-три часа выдержать в рубашке и джинсах, в движении, разумеется, Антон, наверное, больше. Дело только в комфорте. Ветер со снегом, пурга, по Далю, радует душу, но при условии, что ты от нее надежно защищен.

Поэтому куртки по пути мы прихватили.