Ловля на кружки

Что же касается основного местообитания донной щуки, читатель уже и сам, конечно, догадался об этом по одному лишь названию. Донная щука обитает в основном возле глубокого дна, то есть в омутах, затопленных руслах, оврагах, на глубоководном коряжнике, но жировать порой выходит на прилегающие к тем трущобам береговые откосы и различные возвышения дна, где обычно держится некрупная рыбешка.

Я упоминал чуть выше о том, что в береговой зоне щука сама себя обнаруживает периодически всплесками в течение всего погожего дня, охотясь за снующей вдоль травы добычей. Явление это привычное для большинства любителей уженья, и потому не заслуживает пристального внимания, за исключением случаев охоты крупных особей. Однако здесь мы слышим всего лишь громкий звук, но почти никогда не видим самого возмутителя спокойствия, стало быть, вся эта картина не дает и половины эффекта, не может вызвать того смятения чувств, что случается при созерцании выпрыгивающего на поверхность «крокодила» в азарте преследования жертвы.

…Уже в загустевших сумерках тихого июльского вечера 1978 года я со своим постоянным спутником по уженью Владимиром возвращался на лодке к нашему биваку, расположенному на обрывистом лесном берегу озера Волго в устье реки Лемёнка. Внезапно мой компаньон замер и протянул руку в направлении ближнего берега, заросшего непроходимыми зарослями ивняка и ольшаника: неподалеку от границы мягких водорослей на чистом плесе воды расползались концентрические круги от движения какой-то крупной рыбы, хотя секунду назад в звонкой тишине вечера не прозвучал ни единый звук, подтверждающий присутствие виновника возмущения спокойной глади. Ho только я вновь взялся за весла, не отводя, однако, своего взора от таинственного места, как успокоившееся было зеркало плеса бесшумно растворилось, и в сумерках летнего заката, скользя по самой поверхности, проплыл силуэт невиданной мною дотоле по размерам щуки. Невозможно описать чувство, охватившее в тот момент рыбацкие души двух приятелей. Чуть позже мы признались друг другу, что в наших головах пронеслась одна мысль, вызванная удивительной картиной: какие же здесь, однако, «крокодилы» водятся! И уже сидя возле костра, постреливающего в опустившуюся темноту яркими искорками сухих полешков, долго не могли мы успокоиться от видения призрачного силуэта.

Нет смысла объяснять, что утро следующего дня было целиком посвящено подготовке осуществления плана по завладению заманчивым трофеем. Мой товарищ доводил до нужной кондиции оснастку кружков, беря в расчет внушительные размеры предполагаемой добычи; я же, облазав все прибрежные куртинки водорослей с легкой живцовой удочкой, за несколько часов сумел поймать лишь дюжину подлещиков размером меньше ладони. К этому времени Владимир уже довел оснастку до кондиции в следующем соотношении: основная леска «Дедерон» сечением 0,6 мм, стальные двухколенчатые поводки, купленные на всякий случай накануне поездки в этот край непуганых зорь, как сказал Володя, и, наконец, крепкие тройники № 12. Данные орудия по завершении их компоновки воплотили в себе такую грозную мощь и стойкость, что теперь дело оставалось только за поклевкой.

Вечером, когда тени от прибрежных сосен заметно удлинились, мы сели за весла, сжигаемые нетерпением запустить кружки, но едва последний диск плавно закачался на воде, как набежавшая невесть откуда веселая молодая тучка обильно спрыснула нас своей свежей влагой, заставив на время упустить из поля зрения снасти и с головой укрыться под предусмотрительно захваченным куском полиэтиленовой пленки.

Отнесенный ближе к берегу, видимо, легким ветром, возле вчерашнего таинственного места застыл в перевернутом состоянии один из кружков, выпячиваясь на порозовевшей воде белым брюхом. Однако, когда мы подплыли к нему вплотную и мой спутник протянул уж было руку, чтобы удостовериться в ложности перевертки, кружок словно живой отпрянул и на махах пошел к центру плеса, временами полностью исчезая с поверхности воды при наиболее резвых потяжках засекшейся рыбы. Пожалуй, погоню за уплывающим от лодки перевернутым кружком можно признать пиком эмоциональных нагрузок рыболова, сравнимых отчасти с преследованием крупного зверя-подранка на охоте, когда все помыслы охотника сосредоточены на одном желании догнать и взять добычу, а нервное и физическое напряжение доходит подчас до предела человеческих возможностей. Настигнув в очередной раз кружок, чередуясь, то я, то мой спутник, брались мы за лесу, чтобы в содрогании ощутить на ней мощное и ровное давление уверенного в своей силе, возможно, не впервые выходящего из подобных схваток победителем неведомого еще нам хищника, и в очередной раз натянутая в струну леска, туго сдаваемая сквозь пальцы упорной рыбе, пела звенящим голосом, да во все стороны от нее разбегались пузырьки по водной поверхности при наиболее яростных попытках добычи отстоять свое право на свободу и жизнь.