Ловля собак

– Я тоже не тороплюсь. Хотите посмотреть, что я сегодня вырезал из дерева?

– Конечно, я люблю творения. У меня никогда не было своего, – я почему-то чувствовал, что доверяю лешему и хочу поделиться с ним сокровенным. – Однажды я так размечтался о том, чтобы у меня в руках было собственное творение… обещал себе любить его, заботиться о нем. Этим я, по-видимому, переступил грань своих служебных полномочий. Для меня такое не предусмотрено, и в результате от меня сбежал зверь. Я преследовал его, так мне казалось вначале; вскоре я понял, что следую за ним… А он съел тех, кому я немного помогал творить. И теперь я не только люблю творения, еще я скучаю по ним. Покажите, пожалуйста, что вы смастерили из дерева.

Он снял свой рюкзак и, копаясь в нем, объяснял мне, обертывая каждый звук в нежный шерстяной плед спокойствия:

– Последнее время я очень увлекаюсь ясенем. Замечательное дерево. Доброе. Очень приятно обнять его и погладить. А когда ясень умирает, из его ствола и веток можно сделать так много великолепных вещей! И они будут жить еще долго. Крепкие получаются из ясеня ложки, душистые бусы, можно выточить из него и коробку для хранения любимой книги, гладкую и с интересным волокнистым узором. Знаете, ясень еще замечателен тем, что когда он только готовиться подгнивать, но еще вполне крепок, волокна приобретают ярко-красный цвет. Поэтому с полежавшими на земле полгодика стволами поиграть очень интересно. Вот, например…

Он извлек, наконец, из кармана маленькую деревянную фигурку, размером с кулак, не больше, и протянул ее мне. Дерево было теплое и мягкое, очень приятное на ощупь.

– Это я делал сегодня и вчера. Мне кажется, она еще не вполне закончена, однако уже сейчас можно угадать главную идею, как вы думаете?

Я рассматривал фигурку, точнее как бы две сросшиеся фигурки. Угадывались очертания мордочек, лапок.

– Мне кажется, это две белки. Они прижались друг к другу спинами и смотрят в разные стороны, сторожко подняв мордочки.

Леший продолжал смотреть на меня выжидающе, он, казалось, ожидал от меня, когда я скажу что-то еще.

– Или, может быть, два дельфина, но тогда… Или это мужчина и женщина, схематично изображенные. Или бабочка?..

Он продолжал смотреть на меня, с интересом и затаенной радостью, но мне больше ничего не приходило в голову.

– Это же сердце, символ любви, – сказал он. – Вот, посмотрите. Видите? А вместить в себя эта любовь может и белок, и дельфинов, и людей, и даже бабочку. Если вы их здесь видите, они здесь действительно есть. Но я не думал о них, когда вырезал эту фигурку. Я представлял себе только любовь.

Я подержал в руках фигурку еще немного и вернул лешему со словами:

– Вы говорите, что она незакончена. Я думаю, как раз наоборот, она полностью закончена. Если добавлять в контуры точности, это уже испортит ее. А сейчас каждый увидит в ней самое важно, но при этом немного не такое, чем другие.

– Да, вы правы. Я как-то не подумал об этом, – сказал он, принимая из моих рук фигурку.

Уложил ее в рюкзак, накинул его на плечи и, выпрямившись, обратился ко мне:

– К сожалению, сегодня у меня с собой нет больше никаких творений. Все они у меня дома или уже в руках у добрых людей, а заготовки вон там, – он махнул рукой куда-то вправо. Там я облюбовал одно бревно, сижу на нем каждый день и вырезаю из дерева. Если вам интересно, сходите посмотреть. Там стоят всегда два кораблика, белка, гриб и поросенок, а может быть и еще что-то. Я, признаться, не помню. А сегодня я вам больше ничего показать не смогу, разве что историю могу рассказать, если вам интересно.

– Да, мне очень интересно, – ответил я учтиво, – расскажите, пожалуйста.

– Здесь, в парке, по утрам бегает один парень. Он очень упорный и спортивный. Недавно он пробегал в очередной раз мимо моего бревнышка, и я поинтересовался у него, сколько времени. Он остановился, но продолжал бежать на месте. Сказал мне время и бросил так, свысока: «Чего это вырезаешь тут, дед?» Я ответил ему: «Вырезаю из дерева свои мысли, чувства, мечты. Хочешь посмотреть?» – «Да нет, дед, времени нет, бегать надо, а так бы конечно посмотрел», – ответил он. Я говорю ему тогда: «Я заметил уж, ты много бегаешь. Часто тебя здесь вижу» – «Да, дед, много бегаю. Сначала бегал по шесть километров, и у меня целых пятьдесят минут уходило. А теперь пятнадцать пробегаю за час!» – «Ты молодец, – сказал я, – целеустремленный; ты в секции легкой атлетики состоишь, в соревнованиях участвуешь?» – «Нет, просто надо, вот и бегаю». Меня он заинтересовал. Я хотел с ним поговорить и потому предложил: «Сделай перерыв, давай посидим, поговорим, квасом тебя угощу хорошим» – «Нельзя мне пить во время тренировок. Вредно» – «Так просто посиди со мной» – «Да я и сам пообщался бы с вами с удовольствием; вижу, дед, вы человек интересный. Но времени нет, тренироваться надо. Я, наверное, когда-нибудь потом приду, и мы с вами продолжим нашу беседу. Счастливо». И он побежал дальше.