Ловцы человеков

Сюжет, который коснулся их, был не таким уж и коротким. Прошла статистика о числе существующих сейчас в России сект, о том, сколько потерявшихся в них людей лишились квартир и семей. Дальше в доказательство циничности основателей многих сект пошли примеры того, как эти секты возникли. Вот недруг молодости какого-то из предводителей сектантов со смехом рассказывал на камеру:

– Да это было сначала как прикол! Он на педагогической практике в институте отправился на пару месяцев работать в какую-то глухую лесную деревню, где в классе-то было меньше десятка учеников. К уроку не приготовится, придет в класс, не зная, как новую тему рассказывать, и давай ребятишкам нести всякую лабуду про необъяснимые чудеса да тайны природы. Те рты и разинут. В общем, отработал так, что педпрактику ему еле зачли на троечку. Но после педпрактики заскучал, привык, чтобы ему в рот оболтусы смотрели. Попробовал даже музыкантом стать: давай песни сочинять под гитару, чтобы в кумиры выбиться. Слушать их можно было только сильно пьяным в минуты великой скорби… Однажды его сильно осмеяли, он вышел на балкон покурить с досады, вдруг смотрит: бегут по улице кришнаиты или как их там. Голова бритая, балахон белый, бегут и смеются от счастья, богов каких-то индийских песнями славят… Тогда, в начале девяностых, народ все ждал, что сейчас вдруг какие-то чудесные истины для него откроются, и сильно падок был на всякие такие новшества, чужие идеи да пророков. И на таких бегунов спокойно смотрели как на просветленных. Вот Серега и выскакивает с балкона довольный, как Архимед из ванны, «Эврика!» кричит. Мы выглянули на убегающих лысых пацанов в балахонах, ничего сначала и не поняли. А он тут же засел в библиотеке, литературой про всякие чудеса природы, пророчества и совпадения обложился, обряды придумал, идею развил. Через полгода уже на собрания его секты собиралось человек под сотню…

Далее шла еще подобная история про отцов-основателей другой секты, про стервозную женщину, однажды утром заявившую, что после оплеухи пьяного мужа в нее ночью вселилась Богоматерь, чтобы заступиться за всех обиженных… Потом, пока шли кадры какого-то массового обрядового сумасшествия, голос за кадром стал подводить к логическому завершению:

– Конечно, когда секта достигает своего расцвета, ее создателей трудно заподозрить в цинизме по отношении к своему делу – они настолько входят в роль. Но бывает и иначе. Вот другие вербовщики умов, которым вполне удается играть роль современного мессии и его апостола. Приехали покорять Москву из дальней провинции они только в этом году, но дело уже спорится.

Первые кадры были в какой-то степени даже величественными: старый храм среди сосен, поднимающиеся к нему по склону люди, обступившая Игоря толпа у террасы домика… Потом вся величественность рухнула при виде крупного плана лица какой-то старой и сильно некрасивой женщины: губы ее дрожали, словно ей, безвинной, зачитывали смертный приговор.

– Да эта тетка вообще у нас не бывала! – вскрикнул Антон. – Прилепили картинку, чтобы народ поморщился!

– Но вот приверженцы нового мессии расходятся… – ответил ему голос за кадром.

Картинка сменилась менее четкими кадрами с титрами «съемка скрытой камерой», в почти ночной темноте на освещенной террасе сидели Антон и Игорь. Камера, как видно, была прикреплена к какому-то дереву, а звукозаписывающий микрофон поставлен где-то на террасе. Для убедительности шло текстовое сопровождение сказанного.

– Ты бы, ваша светлость, попробовал епитимью на них налагать! – говорил в кадре Антон, устало мешая что-то на сковородке в очаге. – Все равно ж не безгрешные к нам стопы направляют. Большинство, наверно, и денежку нам не отправит, чтобы я тут не собачатинку жарил. Вот грех так грех! А благодати нашей хлебают тут немерено, дармоеды! Все, с завтрашнего дня надо график ввести: каждого, кто заявился, ловим, садим, ты его пять минут зело подвергаешь увещеванию, потом он у меня индульгенцию покупает – и свободен, нечего толпиться. Народу если много – можно сразу ко мне…

Выпуск закончился. Антон замер с разинутым ртом, Владимир чего-то напряженно соображал.

– Ну вот, специально осмеяли напоследок, как самых убогих. Дескать, не позорьтесь, господа, слушать этих балбесов, как вы могли так лохануться? Идите уж лучше к тому, кто хоть с виду покруче, коли вам невтерпеж… – произнес наконец Антон.

Владимир напряженно тер лоб.

– Камеру с жучком искать, наверное, бесполезно – убрали, как только такие кадры получили. Да на это плевать, и эта комедия – еще не самое страшное, – сказал он.

– А что ж тогда?

– Мне знакомый, когда про этот выпуск сказал, намекнул: учти, у нас новости обычно сериалами снимают…

– Ну, я замечал что-то подобное – повторяют и повторяют про одно и то же неделями. И почему так?