Ловцы душ (ЛП)

Когда я закончил, отступил на шаг, чтобы оценить проделанную работу. Вампирица теперь выглядела еще жалостливей, чем ранее. Когда я избавил ее от волос, голова ее сделалась еще более похожей на череп, обтянутый тоненькой кожицей, а шея казалась настолько хрупкой, будто переломить ее можно одним движением пальцев.

И лишь большие темные глаза пылали на изможденном лице. Да, похоже, в этом существе оставалась лишь одна красивая черта: необычайно прекрасные глаза.

* * *

Меня ожидал визит к барону Хаустофферу, и я знал, что к этому визиту нужно как следует подготовиться. Может, я и казался слишком осторожным, но Мордимер Маддердин не прожил бы столько лет в этом не лучшем из миров, если б грешил беспечностью – что в мыслях, что в поступках. Конечно, порой я сталкивался с проблемами куда более серьезными, чем ожидал, но когда я знал, что проблемы – грядут, предпочитал подстраховать себя любым из возможных способов. А ведь Хаустоффер был исключительно опасным существом. В последний свой визит в его замок я лишь чудом избегнул смерти, хотя истины ради стоит признать, что замок я покинул с кошелем, наполненным золотыми дублонами, и с поручением на будущее.

Хаустоффер рассказывал, что некогда он жил в Палестине и видел Господа нашего Иисуса Христа, восходящего на Голгофу с крестом на израненных плечах. Барон был там, попивая винцо, потом глазел на казнь, пока не уснул, разморенный алкоголем и жарой. Он не видел, как Иисус сошел с креста и покарал римских легионеров, не видел, как Господь вместе с апостолами и верными людьми направлялся к Иерусалиму, чтобы омыть в крови неверный город. И лишь когда барон сам вошел в Иерусалим, он испытал ту удивительную и пугающую красную жажду, которая с тех пор и до сегодняшнего дня гонит его вперед. Именно там он понял, что уже не тот, кем был прежде. Получил нечеловеческую силу и быстроту, не старел, мог властвовать над человеческим сознанием, раны, наносимые ему железом, сразу затягивались. А на плече своем он увидел вытатуированный знак змея и голубки. С того времени он жил, не зная – проклятие или благословение то, что с ним случилось. А может, это всего-то лишенная смысла и значения ошибка? Дело ли это Господа или Сатаны?

Теперь я надеялся, что сумею хотя бы частично найти ответы на вопросы, которые его мучили. Конечно, если смогу расспросить девушку, которая теперь находилась под моей опекой, – и если получу от нее хоть сколько-нибудь разумные ответы; а это, имея в виду ее нынешнее состояние, могло оказаться не таким уж простым делом.

Верил ли я в историю барона? Сперва – нет, поскольку инквизиторы считали сказки о вампирах чепухой навроде россказней об оборотнях. Но когда я получил возможность увидеть, насколько проворен Хаустоффер, когда ощутил его парализующий взгляд, когда почувствовал бритвенную остроту его зубов – тогда я лишился сомнений. Может, он и лгал, рассказывая о своем прошлом, однако наверняка был не простым человеком – но существом, обладающим некими сверхъестественными способностями. Я знал, что должен держаться как можно дальше от его замка. Но нерешенная загадка ныла занозой в ноге. И теперь, когда раскрытие тайны казалось близким, я не мог отступить. Дело было не в награде от Хаустоффера (хотя тот и сулил мне многое): я всего лишь надеялся, что темная сия история будет озарена светом истины. Ведь однажды мне пришлось уже объяснять барону, что я – человек, для которого важно знание, и что не имеет значения, куда это знание меня приведет.

Из собственного же опыта я знал, что порой оное знание уводит дальше, чем хотелось бы.

В связи с планами, которые я строил, следовало воспользоваться помощью Козоёба. Я тщательно объяснил ему, кто из ремесленников мне нужен и какую должен выполнить работу. Даже набросал на клочке бумаги чертеж.

– Обойдётся недешево, – заметил он, не спрашивая, зачем мне эти мелочи. И хорошо, что не спрашивал, ведь я бы ему не ответил.

– Как только отдашь мне долг – стану богатым человеком, – ответил я ему.

Он молчал некоторое время и только потирал запястье левой руки пальцами правой.

– Ты ведь знаешь, что у меня нет такой суммы наличными. Тебе придется подождать несколько дней…

– Разве я умолял тебя как можно быстрее покинуть этот дом, а? Я готов ждать столько, сколько сочтешь необходимым. Я смогу познакомиться с твоей женой? Когда она возвращается?

Он опустил глаза.

– На следующей неделе, – сказал тихо. – К тому времени я все устрою. Клянусь.

– Только скажи мастеру, что порода должна быть чистой. Если смешает ее с медью или другим дешевым металлом, собственноручно спущу с него шкуру. Ты ведь еще умеешь быть убедительным, Козоёб?

– Умею, – ответил он твердо. – Будешь доволен.

– Не сомневаюсь, – кивнул я ему. – Скажи-ка еще вот что. Ты слышал, чтобы где-то в окрестностях обитал по-настоящему набожный монах или отшельник? Человек, пользующийся повсеместным уважением, известный своими святолюбивыми поступками, может, даже чудесами, санкционированными Церковью?

– Святой при жизни, да? – усмехнулся Козоёб.

– Именно.

Некоторое время он размышлял, потирая лоб.