Ловцы душ на «Обероне»

– Очень сожалею, что вынужден разочаровать вас, товарищ капитан, но подробностей вам не услышать от меня даже под пыткой. В их мало-разборчивом и бессвязном лопотании даже я не смог уловить, хоть какой-нибудь маломальской конкретики. Ни единой ключевой фразы или словечка, за которое можно было бы зацепиться. Поэтому, хотите, верти, хотите, нет, но мне больше нечего добавить, Константин Сергеевич.

– Ну, что ж, и на том спасибо. Как говориться: «Чем богаты, тому и рады». Ваши люди уже погружены на бот. Можете беспрепятственно возвращаться на свой корабль. Капитан Дормидонтов проводит вас до стыковочного модуля.

– Надеюсь, в следующий раз мы встретимся в более приятной обстановке. А в память о нашем мимолетном знакомстве позвольте мне сделать вам маленький босяцкий подгон? – Вальков изобразил дежурный поклон и выложил на стол довольно крупную золотую монету. – Эта знаковая вещица проинформирует любого джентльмена удачи о том, что когда-то вы очень здорово подсобили «Вольному братству».

Ну, и само собой оградит ее хозяина от лишних неприятностей. – С этими словами пиратский капитан вальяжно попрощался с находившимися рядом Ангелами и неторопливо направился к выходу, подхватив под руки виновато переваливавшихся с боку на бок телохранителей.

– Майор Власов?! – запросил командира штурмовой группы Ярославцев.

– Да, мой капитан?

– Вашей группе «Отбой». Собирайте своих людей и возвращайтесь на борт. Сколько для этого вам понадобиться времени?

– Через двадцать шесть минут я засвидетельствую дежурной смене свое почтение.

– Даю на все, про все ровно полчаса. И попрошу провести завершающий этап операции без ухарства и бахвальства. Проявите так сказать «революционную сознательность».

– Сер! Разрешите только расписаться лучеметом под бортовым номером их корабля? – возбужденно попросил бывший спецназовец.

– Ну, соблюдение этой святой традиции я не могу вам запретить. Только смотрите, не продырявьте им обшивку.

– Вам не о чем беспокоиться мой капитан! Я уже замерил ее толщину.

– Внимание и повиновение! – приказал экипажу Ярославцев, и как только в отсеках наступила тишина, внезапно обратил свое командирское око на задремавшего Кочетыгова:

– Виталий Викторович!

– Да! – тот встрепенулся и шмыгнул носом.

– Там твои деликатесы еще не протухли?

– Ни как нет сер! – обрадовано отрапортовал и даже подскочил с операторского кресла инженер-энергетик. – Все сохранено в самом наисвежайшем виде.

– Через час объявляю общий сбор в кают-компании. Отметим годовщину свадьбы, а заодно и обсудим наши дальнейшие планы. К этому времени, дабы обеспечить стопроцентную явку отряда, приказываю передать управление кораблем нашему многострадальному бортовому компьютеру.

– Благодарствую сер! А то я уже, грешным делом подумал, что после эвакуации с Золотаря вы обо мне и вовсе позабыли. – Гробовым голосом истинного английского дворецкого пристыдил Ярославцева искусственный интеллект. И по совести говоря, ему было за что обижаться.

Бессменный и преданный до последней микросхемы электронный мозг, деливший, с отрядом, со дня его основания, и радости и горести, был зачислен в штат экспедиции из пыльных запасников Сотниковской военной базы.

Оттуда, где ему, от нечего делать, приходилось прозябать в забвении или развлекать любознательных деточек стратегическими четырехмерными игрищами, да нескончаемыми байками о своем героическом прошлом.

Поэтому, как только бригада спецов прибыла для его демонтажа с целью последующей установки на арендованный сухогруз, им пришлось не менее пятнадцати минут зачарованно выслушивать отборную корабельную брань относительно: «Черной неблагодарности зажравшихся и утративших всяческое приличие сволочей…».

Осознавший свою вину отряд был вынужден раскаяться и принести официальное коллективное извинение: «Боевому соратнику, Заслуженному аналитику и Добросовестному воплотителю всех наших громких побед». А так же торжественно промыть его блоки и чипы в чистейшем медицинском спирте.

Глава III. Ну вот, тряхнули, называется…

Когда по выставленному Виталиком угощению был нанесен «тактический ядерный удар» и Ангелам надоело кричать: «Горько», Ярославцев открыл служебное совещание.

Спорили не долго.

За то, чтобы продолжить поиски корабля высказались все: и спецы и технари и командники. Мнения разнились только в одном, какие действия следует предпринять после его обнаружения?

– Я предлагаю следующее, – от имени аналитиков взял слово лейтенант Лорети, – если нам все-таки удастся его обнаружить, давайте не будем рыпаться, и уж тем более высаживать досмотровую группу. Лучше всего, держась на безопасном расстоянии, осторожно вести наблюдение за целью, и одновременно вызвать федералов для подкрепления. Рисковать и нагло «переть на Ивана», не имеет смысла.

– Не выйдет! – возразил Дормидонтов. – Мы подписали правительственный контракт, в котором обязались не только самостоятельно разыскать, но и отбуксировать «Оберон» на их ближайшую военную базу.