Ловцы душ (СИ)

   Выглядела я, наверное, неважно. Мужчины всматривались в мое лицо, готовые пойти туда, куда скажу, сделать все, что велю. "Это не армия, - подумала я, - это моя семья". Улыбнулась, оперлась о руку Глеба, поднялась, собралась с духом.

   - У нас есть время. Не меньше месяца. Мы все успеем. Поселок хорошо защищен, они не знают, что я тут. Будем готовиться, не торопясь.

   Пошатнулась от слабости, оперлась на локоть Алексея, машинально посмотрела в его глаза. И поспешно отвела взгляд.

   - Я провожу тебя в комнату, - сухо сказал он.

   - Да, Ань, тебе нужно отдохнуть, - растерянно сказал Глеб. Похоже, он не ожидал, что я так тяжело перенесу простейший сеанс ясновидения.

   Мы с Алексеем прошли мимо жужжащей женскими голосами столовой, мимо комнаты Вани, из которой доносились звуки компьютерной игры, поднялись по лестнице. У порога спальни он придержал меня за руку.

   - Что, все так плохо?

   Я промолчала.

   - Знаю, что плохо. Видел сам. Не стал им говорить. Что думаешь делать?

   Я снова посмотрела в его глаза. Он опустил взгляд.

   - Ты поможешь мне, Алексей?

   Он мрачно кивнул, коротко попрощался и ушел.

   Я вошла в темную комнату, не стала включать свет, направилась к окну, где еще недавно рисовала на стекле. Из темноты на меня посмотрела бледная незнакомка с темными прогалами вместо глаз.

   - Ну что, подруга, больше откладывать нельзя. Рано, не спорю, но нас никто не спрашивает. Они и стремятся ударить сейчас, пока мы с тобой слабы. И тогда - все...

   Отражение молчало. И тут мне не найти поддержки. Впрочем, и не надо. Это только мое дело. В конце концов, чего бояться? Умирать все равно придется, не сейчас, так потом. Да и поверье гласит, что тот, кто умирал понарошку, будет жить долго. А я умирала. И не раз.

34

   Мне нечего было собирать. Я стояла у окна без мыслей, без чувств, перебирая в памяти глупые стишки, сами собой возникающие из случайного порядка слов. Все тело онемело, и я совсем не чувствовала холода. Никто не потревожил, не пришел пожелать спокойной ночи. По темному, освещенному одиноким фонарем двору прошли гости - отправились по домам. Значит, заседание окончено. Все переживают, хоть, может и не подают вида. Об этой войне не скажут в новостях, не объявят всеобщую мобилизацию, не поднимут флаги и не грянут "Варшавянку". Вихри враждебные веют над нами, темные силы нас злобно гнетут...

   Гнетут. Подгребают под себя мировой порядок. И меня пытались подгрести. Я выкрутилась тогда. А в следующий раз выкручусь? Впрочем, у меня нет выбора.

   Поселок засыпал. Гасли огни в домах, и небо в ярких точках звезд становилось все выше и ярче. Изредка лаяли собаки, отмечаясь, что они на посту, чужие там не ходят, а если придут - не поздоровится.

   Я зябко повела плечами, подавила зевок. Пора. К воротам подрулила машина, встала с зажженными фарами. Я тихонько спустилась по лестнице, на цыпочках, наощупь прошла по коридору, молясь, чтоб не заскрипела половица и не наткнуться на какое-нибудь препятствие. Посчастливилось. Вышла в прихожую. В груде одежды нашла свою шубу, на полке - сапоги. Оделась, оглянулась. На глаза набежали слезы. Как же не хочется уходить из этого уютного, родного тепла в мороз и неизвестность. В никуда. И это не метафора. Мне некуда было идти.

   Долгие проводы - лишние слезы. Еще немного, и я осталась бы. Резко развернулась, дернула на себя тяжелую дверь, по обычаю не запертую, выскочила в звенящий морозный воздух, пробежала по скрипучим ступенькам и в несколько прыжков была у ворот. С трудом подвинула тяжелый засов, и перед тем, как толкнуть калитку, оглянулась. Милый дом, милый люди. Слишком милые, чтобы остаться.

   Алексей предупредительно открыл дверь белой "шестерки", я уселась, коротко скомандовала: "Поехали", и он рванул с места. Всю дорогу до шлагбаума я через силу сглатывала горький противный ком, вставший в горле. Сонный охранник заглянул в окошко, и я непроизвольно провела ладонью перед ним. Его лицо приобрело выражение глубокой задумчивости, глаза уставились куда-то сквозь меня. На негнущихся ногах он подошел к будке, шлагбаум поднялся, мы проехали мимо, оставив его в состоянии, близком к анабиозу.

   - Зачем? - укоряющее спросил Алексей.

   - Чтоб раньше времени не поднял крик, - спокойно пояснила я.

   Он не спросил больше ничего. Едва немного отъехали, я попросила остановиться. Он повиновался.

   Я вышла, оглянулась на поселок. Отсюда он был весь как на ладони - дорога шла немного в гору. По рукам побежали мурашки, пальцы закололо, будто в них вонзились иголочки. Я подняла руки, представляя, что держу в них весь Белоозерск и жестом подвинула в сторону. Морозный воздух качнулся, на мгновение раздвоились звезды и месяц, потом снова все встало на место. Я отряхнула руки, скидывая невидимые капли. Оглянулась - Алексей стоял с раскрытым ртом.

   - Не спи, замерзнешь, - насмешливо сказала я и пошла в машину. Он потряс головой и двинулся за мной, на ходу оборачиваясь.

   Уже в машине, придя в себя, он выдавил:

   - Всякое видал, но такого...