Ловцы удачи

— Ну, во-первых, если контур починят, то демон не вырвется наружу, не разнесет половину Логова с этим чудесным кабинетом и баром, к которому так неравнодушен мой напарник.

Ог ухмыльнулся, Тулл нахмурился.

— Во-вторых, твои работники больше не будут отлынивать от обязанностей и просить прибавку к зарплате за риски из-за проклятого стреколета. В-третьих, если мы окажемся в воздухе, то перестанем тебя доставать и вызывать у тебя изжогу. В-четвертых, как я слышал, министерство связи крайне недовольно, что ты не в состоянии обеспечить работу особого почтового, хотя государство скостило тебе кучу налогов. Скоро на тебя насядут, и придется платить взятки. Ну и в-пятых, твой бизнес, — я говорю о том, на чем мы тебя поймали, — явно идет ни шатко ни валко. Тебе нужны летуны и прикрытие, иначе бы ты никогда не стал связываться с почтовой службой. Когда мы сможем летать, твои горячие игрушки попадут в руки клиентов. Как видишь, я назвал тебе целых пять причин, чтобы ты оплатил работу и перестал спорить из-за мелочей.

Тулл смерил меня злым взглядом, и в этот момент в дверь постучали.

— Открыто!

Высокий бородатый человек в жилете демонолога вошел в комнату, скользнул по нам взглядом, заметил узилище демона, подошел и, наклонившись, стал изучать.

— Что скажешь, Браудин? — нетерпеливо спросил лепрекон. — Восстановить получится?

— Да, — глухо промолвил тот.

— Тогда приступай к работе.

— Они оплатят? — Короткий взгляд в нашу сторону.

— Я оплачу, — выдавил из себя Тулл. — Восстанови как можно быстрее. А затем поставь его в «Шершень» и проведи все нужные проверки, чтобы стреколет поднялся в небо.

— Это займет сутки.

— Хорошо.

Демонолог надел шелковые перчатки, достал из сумки сложный прибор с присосками, взял им кубик и вышел.

— Это все? — хмуро спросил Тулл.

— Все, — утешил я его.

— Тогда проваливайте. Я потерял с вами кучу времени.

— Одно уточнение. — Ог не спешил уходить. — На тот случай, если ты запамятовал, напоминаю о прежних договоренностях. Мы возим почту, и не только почту. Ты за это платишь живой монетой. Суммы называть или…

— Не страдаю склерозом. Помню, — буркнул тот.

— Пользование полосой Логова — бесплатно. Как и стоянка с обслуживанием.

— Хорошо. Но все ремонты за ваш счет. Если разнесете мне что-нибудь — будете платить. И огнепчел тоже сами покупайте. У меня тут не пасека, чтобы ульи держать.

— Мы не против, — ответил я.

Это было вполне честно. Когда мы вышли из кабинета, Ог довольно ухмыльнулся:

— Ну что, партнер. Жизнь, кажется, налаживается?

Я очень надеялся, что он прав.

Глава восемнадцатая

В которой мироздание доказывает мне, что от своего прошлого невозможно избавиться.

Мы шли над пушистыми облаками, среди яркого неба и холодного солнца. Ог спал в задней кабине, и я был предоставлен самому себе. На «Шершне» мы летали уже целый месяц, мотаясь по всей Павлиньей гряде. И это был первый рейс, когда орк успокоился, перестал проводить дополнительные тесты, исследования, корректировку работы демона, проверять стабильность Печатей.

Он наконец-то убедился, что пташка не собирается преподносить нам неприятные сюрпризы во время затяжного рейса.

Ог решил, что грязно-серый цвет не подходит для почтового стреколета, и, раздобыв краски, раскрасил его широкими золотыми и черно-синими полосами, натер пушки и воздухозаборники до блеска, а стойки шасси выкрасил алым. Пташка получилась достаточно заметной и привлекающей к себе внимание. Собственно говоря, этого он и добивался. Мы были как попугаи — прекрасно узнаваемы за милю, и ближайшие острова быстро привыкли к нашей расцветке, а Патруль не задавал лишних вопросов.

В один из дней Ог сказал, что у орков традиция — давать стреколетам имена.

— Есть идеи? — спросил он у меня.

— Ласточка, — сказал я, и Буваллон, сидевший тут же, подскочил:

— Во! Точно! Эта штука, паря, точно ласточка!

Я сходил в адмиралтейство, внес название в реестры легких кораблей Черепашьего острова. Через неделю все техники Логова уже называли стреколет исключительно «Ласточкой».

Весь прошедший месяц мы были заняты работой, метались между островов, развозя срочные депеши, дипломатические письма и посылки. Дважды перевозили особые грузы для Тулла.

Мы много времени проводили в небе и порой сидели в кабине по десять часов кряду.

Трехлапый одобрил нашу покупку самым решительным образом. Прямо под креслом штурмана имелась большая ниша, где обычно устанавливалось дополнительное навигационное оборудование, превращавшее «Шершень» в дальний военный разведчик. Нам все эти приборы были ни к чему, и когда Трехлапый обнаружил «нору», то наотрез отказался вылезать оттуда. Вытащить за шкирку его тоже не удалось — пасть клацала в опасной близости от наших пальцев. Я сдался и сказал ему:

— Хорошо. Берем тебя с собой. Но не мешайся.