Ловцы видений

То место, где должен быть рот, как показалось Роуну, немного покривилось.

— Надо же — ты не сбежал от страха.

— С чего бы это мне сбегать?

— Люди думают, что я их заражу, поэтому либо тут же со всех ног улепетывают, либо пытаются меня прикончить.

— Я тебе обязан жизнью и буду сражаться на твоей стороне.

— Я никогда не сражаюсь.

— Тогда драться за тебя буду я.

Юноша снова надвинул на лицо капюшон.

— Слушай, меня твой вид нисколько не смущает, — сказал ему Роун. — Я на своем веку уже успел повидать столько мертвецов, что твой облик меня вообще не волнует.

Теперь новый знакомец ухмыльнулся пошире.

— Это ж надо, ему кажется, я выгляжу получше гниющего трупа!

Он снова повернулся, чтобы уйти, но неожиданно обернулся и уставился на грудь Роуна.

— Где ты его взял?

Тут Роун увидел, что снежный сверчок угнездился на верхней пуговице его рубашки.

— Он от самого моего селения все время со мной. До него по другую сторону Лысой Горы еще прилично идти надо.

— И он все время с тобой?

Роун кивнул.

— Он пришел ко мне на следующее утро после того, как весь мой народ был перебит. Он со мной уже давно, многие месяцы.

— Снежные сверчки приходят к людям очень редко, но уж если какого человека признают, говорят, остаются с ним навсегда.

В наступившем молчании Роун почувствовал, что в отношении незнакомца к нему что-то изменилось. Через какое-то время странный юноша снова заговорил.

— Тебя покусали?

Роун не сразу понял, о чем это он. Дикие собаки уже почти вылетели у него из головы, и именно в этот момент его прошибла острейшая боль.

— Так они успели тебя покусать или нет?

— Да, в ногу.

Незнакомец кивнул.

— Я тебе помогу.

Он наклонился и стал собирать черный мох, росший по берегу ручья. Роун сморщился от боли, когда нагнулся, чтобы по примеру незнакомца набрать полные пригоршни сухого упругого мха. Юноша направился к тому месту, где ручей круто изгибался, а подмытый им берег нависал над водой. Он снял с плеча свою латаную-перелатаную переметную суму и вынул из нее кремень и небольшой брусок железа.

— Меня зовут Роун, а тебя?

— Лампи, — ответил незнакомец, сдвинул капюшон на затылок и снова кривовато ухмыльнулся. Ударом кремня по куску железа он высек искру и поджег сухой мох. — Жар от него не ахти какой, зато горит без дыма. А это очень важно, если тебе кое с кем не хочется встречаться.

Лампи взял из сумки небольшую мисочку и старую потертую стеклянную баночку, потом поставил миску на огонь и нагрел. После этого наскреб из банки немного какой-то вязкой жижи, разогрел ее в мисочке и мазал Роуну ногу до тех пор, пока лекарство не впиталось в кожу.

— Где ты раздобыл это снадобье?

Лампи ничего не ответил, вынул из сумки немного сушеного мяса и дал кусочек Роуну.

— Жуй медленно, — сказал Лампи. — Это последний кусок.

Роун поблагодарил его и стал медленно пережевывать мясо. Оно было таким вкусным и пряным, что у него от удовольствия даже слегка закружилась голова.

— А где можно еще такого мяса достать?

— Я как раз шел за ним, когда встретил тебя, а потом меня отвлекли собаки.

— И у меня вся еда кончилась. Мне бы тоже хотелось таким мясом разжиться.

Лампи опустил в воду бурдюк из козьей кожи и стал его наполнять. Роун вынул свою фляжку и последовал его примеру.

— Если мы не уйдем отсюда до захода солнца, — сказал Лампи, — нас живьем сожрут чернокрылые мухи.

— Да, я уже заметил, — ответил Роун, смахивая с одежды, волос и лица остатки ссохшейся грязи.

Наполнив флягу и бурдюк водой, они перекинули сумки за плечи и отправились в путь, удаляясь от ручья и поросшей травой равнины в сторону каменистой местности. Рана на ноге у Роуна оказалась пустяковой, целительная мазь очень облегчала боль. Они много часов шли молча, держась поближе к большим валунам. У Роуна накопилось очень много вопросов, которые ему не терпелось задать этому странному изуродованному пареньку. Лампи спас его, накормил, исцелил его рану. Но у него уже был печальный опыт общения с людьми, которые к нему очень хорошо относились, но верить им нельзя было ни на грош.

После захода солнца они решили разбить стоянку в небольшой сосновой рощице. Сосны росли там какие-то странные, кривые, будто пораженные наростами. Лампи снял с плеча переметную суму и бросил ее на землю.

— Укройся, — сказал он, резко выдернув одеяло из сумки. — Мне нравится сосновый запах-Лампи закрыл глаза и вскоре захрапел.

Роун вынул свое одеяло и сел на него, положив рядом меч-секач. Он сильно устал, но не был вполне уверен, что его новый знакомец и впрямь заснул. Лампи мог работать на Святого и вести его в заранее расставленную ловушку. А остатки снадобья отдал ему, чтобы Роун считал его своим союзником.

Он решил не спать и поудобнее устроился на одеяле. Надо было прочувствовать обстановку, запомнить каждый звук, запах, чтобы разум постоянно был начеку. Но скоро его одолела усталость, голова склонилась, а тело расслабленно распростерлось на земле.

* * *