Ловцы запретных желаний

Мужчина, подчинившийся женщине… Нет, не так. Мужчина, подчинившийся – все равно кому, женщине или другому мужчине, – из страха за свою шкуру, не вызвал бы у нее ничего, кроме презрения. Мужчина, не подчинившийся, отказавшийся наотрез выполнять требования тюремщиков, возможно, вызвал бы у нее уважение, но ситуация оказалась бы тупиковой. Значит, ей хотелось, чтобы он подчинился и в то же время не подчинился – создал видимость подчинения…

Восьмигранное в плане помещение с высоким потолком. Повсюду камень, дерево, искусно выделанные волчьи и медвежьи шкуры. Свечи, горящие в канделябрах. Книги. Бумага, чернила и перья для письма. Он знатный человек, ее пленник, поэтому она распорядилась, чтобы его устроили со всеми удобствами. Но если понадобится, она без колебаний отдаст другое распоряжение, и лорд – как его? – лорд… хм… пожалеет о дне, когда появился на свет.

Лорд Ройг.

Да. Карстен, сын Ройга. Откуда пришло это имя?

В ее голове сомкнулись и защелкнулись с мелодичным звоном фрагменты цепочки. Ее давний сон – сон девочки-подростка, – который был таким ярким, таким связным, что, проснувшись, она не поленилась его записать. А потом… потом начались чудеса. Сон возвращался, серия за серией, знакомые лица выступали из тьмы, в ушах звучали знакомые голоса.

Алина покупала в ближайшем магазине канцтоваров чертежную бумагу формата А4 и рисовала простыми карандашами дворец правителя далекого государства Матанг с громадными приемными, пиршественными и танцевальными залами, с широкими лестницами и мраморными балюстрадами, со спальнями знати и туалетными комнатами, обставленными роскошной мебелью из ценных пород дерева в окружении зеркал. Крепостные стены и рвы, подъемные мосты, сторожевые башни… булыжные мостовые в центре древнего города… каменные дома купцов неподалеку от рынка, лачуги бедноты на окраине. И опять дворец: тенистые аллеи парка, причудливые фонтаны, изящные вазоны с живыми цветами в беседках и на балконах. Люди? Да, конечно. Придворные дамы в длинных платьях с диадемами на головах… рыцари, вооруженные мечами и шпагами… всадники в кольчугах и шлемах, ловко сидящие на горячих скакунах… торговцы и попрошайки… матросы и слуги… и наконец она – она сама! – прекрасная и гордая наследница престола. Сначала наследница, потом правительница.

Свою вторую жизнь, которая на определенном этапе стала казаться даже более настоящей, чем первая, Алина благоразумно держала в секрете. В этом фантазийном мире, частично выплескивающемся на бумагу, происходили великие события – извергались дремавшие столетиями вулканы, осваивались новые земли, велись захватнические и освободительные войны, разрушались и отстраивались города, рождались и умирали герои, – в привычной же, обыденной реальности проходил один скучный день. Или два. Или три.

Однажды учительница русского языка и литературы, по совместительству классная руководительница, дала классу задание: написать сочинение на свободную тему. В конце урока все сочинения были собраны, а через пару дней некоторые зачитаны вслух. Алина написала про экскурсию по пещерам Крыма, где летом побывала с родителями. А одна девочка – тихая, невзрачная «хорошистка», – написала про свой вымышленный мир. Оказывается, у нее тоже был такой. И в этом мире жил и совершал подвиги благородный рыцарь, не очень похожий на того, который являлся Алине, но тоже рыцарь и тоже благородный.

Лучше бы она этого не делала. Несмотря на то, что сочинение было написано грамотно и интересно, классная устроила ей форменный разнос. Стыд и срам, когда юная девица думает о таких вещах! Может, она еще заходит на специальные сайты в интернете? Одноклассники хрюкали и хихикали, точно сборище идиотов. В результате опозоренная девчонка вся в слезах выбежала из класса и на следующий день в школу не пришла.

Случай этот произвел на Алину удручающее впечатление. Стыд и срам? В самом деле? Отныне путешествие по иномирью сопровождалось чувством вины. Алина перестала рисовать, месяца два или три еще позволяла фантазиям уносить ее в дворцовые покои и бескрайние степи Матанга, а после летних каникул, во время которых у нее приключился первый в жизни любовный роман, больше туда не возвращалась.

И вот теперь – опять. Так мучительно, так сладко.

Рассказать ему?

Повернув голову, она взглянула на Константина. Шторы были раздвинуты, балконная дверь открыта, с улицы в номер вливалась ночная свежесть вместе с ароматом цветов. Оттуда же проникал свет звезд и уличных фонарей. Константин лежал на спине, без подушки, его заостренный профиль как нельзя лучше отвечал созданному ее воображением образу знатного пленника.

– Значит, фантазировать допустимо, – задумчиво протянула Алина, все еще сомневаясь.

– Я бы сказал, необходимо, – отозвался Константин, приоткрыв глаза. – Именно фантазия делает сексуальные отношения возможными. Не только наши с тобой отношения, но в принципе отношения между мужчиной и женщиной.

– Надо же, а я привыкла думать, что фантазируя во время секса, я пренебрегаю партнером. Люблю не живого человека, а собственную фантазию…