Ловцы жемчуга

Попастратос торжествующе засмеялся и принялся бегать по палубе, словно пытаясь этим увеличить скорость корабля.

— Быстрее! — кричал он. — Быстрее, или я повыбрасываю вас в море, вас, проклятых негров! Быстрее!

Саффар-Эль-Сейф стоял у руля с глазами, устремленными на этот небольшой четырехугольный парус впереди. Нахуда приказал поднять все паруса, какие только могли быть подняты. Корабль, склонившись под тяжестью парусов, мчался, как птица.

И когда туманной полоской на горизонте показались берега острова Эль-Кебир, «Ямиле» было уже хорошо видно. Но нужно было еще обогнуть остров, потому что Джумеле лежит на берегу, противоположном Массауа.

Нахуда мгновение колебался: с какой стороны обогнуть остров, с юга или севера? Господин Бабелон направился к северу, и нахуда кивнул Эль Сейфу, приказывая преследовать его.

Но вблизи острова вдруг безжизненно повисли паруса «Эль-Сейфа», зато «Ямиле» легко неслась вперед. Этим маневром господин Бабелон снова получил преимущество… Однако в конце концов «Эль-Сейф» с Эль Сейфом у руля стал нагонять его. К пристани в Джумеле оба судна подошли одновременно. Солнце еще не село, и господин Попастратос мог считать, что он установил новый рекорд по трассе Массауа — Джумеле. Но ему было не до этого. Он выскочил на берег и злобно глянул на господина Бабелона, который в эту минуту раскрывал свой зеленый зонтик.

— Добрый день — или сейчас уже вечер? — приветливо улыбнулся господин Бабелон. — Надеюсь, и вы идете навестить нового Господина Жемчуга, Азиза?

Глава III

Карлик Азиз сидел во дворе своего дома и щелкал орехи, выплевывая скорлупу себе на одежду. В доме не было никого, кто мог бы принять гостей, и Бабелон с Попастратосом, которые одновременно подошли к воротам, вместе вошли и во двор.

— Салям алейкум, Азиз, — поклонился господин Бабелон. — Или ты уже настолько возгордился, что и не замечаешь нас? — Азиз насупился. Со времени последнего визита Попастратоса и его фокуса с монетой ему казалось, что все потешаются над ним, и это очень злило его.

— Я не хочу слушать ваши глупые шутки. — Уходите! — Господин Бабелон чистосердечно рассмеялся:

— Азиз! Неужели это правда, что ты ничего не знаешь? — Тогда и господин Попастратос понял в чем дело.

— Абдаллах, сын Али Саида, мертв, — пояснил он. Наследник Али Саида ты, Азиз! Я пришел сказать тебе это и рассчитываю на твою благодарность, ведь я первый принес тебе эту радостную весть.

Орехи посыпались из рук Азиза, и он ошеломленно уставился на Попастратоса. И его поза так напоминала позу Абдаллаха сегодня утром, что Попастратос на секунду замер в ожидании, что это известие убьет и Азиза. Но Азиз перенес это потрясение; сердце у него было здоровое, хотя он и был стар.

— Поклянись именем аллаха! — потребовал он взволнованно.

— Клянусь именем аллаха! — поспешил ответить господин Бабелон, хотя он и был христианином. — Волей аллаха Абдаллах мертв. Он умер сегодня утром.

Только теперь Азиз поверил. Его маленькие глазки забегали по двору, но господин Бабелон знал, что Азиз осматривает не этот тесный двор, а весь остров Эль-Кебир, простор моря вокруг него и десятки кораблей на нем — наследство Али Саида.

— И жемчужины, — добавил господин Бабелон, угадав мысли Азиза. — Я, Азиз, не забыл про тебя. Я пришел купить их, и я хорошо тебе заплачу…

— Я тоже, — взволнованно прервал его Попастратос. — Я заплачу тебе больше, Азиз. И я не хочу ждать!

Видение огромного наследства, которое аллах подарил ему, старику в грязном бурнусе, исчезло, и глаза Азиза, побегав по лицам гостей, остановились на Попастратосе:

— Говоришь, ты дашь больше? Сколько?

Господин Попастратос без колебания назвал цену.

— Мало, — усмехнулся Азиз. — Ты дашь больше? — обратился он к господину Бабелону.

— Я думаю, что никто не сможет дать больше, — произнес господин Бабелон и попробовал улыбнуться.

— Хорошо, — злобно усмехнулся Азиз. И, протянув руку к Попастратосу, он медленно произнес:

— Они твои… волей…

Но не успел он произнести последнее слово, как господин Бабелон согласился прибавить.

Он мог бы поклясться, что так или иначе Азиз не произнес бы этого последнего слова, но он не хотел рисковать. Слишком велика была ставка.

Но господин Попастратос прибавил тоже. Оба они все еще стояли, Азиз не считал нужным пригласить их сесть. Он усмехался, показывая пальцем то на одного, то на другого. А они, как заводные, выкрикивали цифру за цифрой.

Азиз ухмылялся. Это была его месть за то, что они пренебрегали им раньше. Тогда он был смешной, безумный старик. Сейчас он Господин Жемчуг. И теперь ты, чужеземец, который умеет вытаскивать золотые монеты из бороды, плати! Что с тобой станется? Засунешь руки в бороду и вытащишь золотую монету!.. И ты, старик в очках и с зонтиком! Раньше ты не навещал Азиза, не приходил поклониться ему, потому что рядом жил Али Саид. Хорошо, стой же и набавляй! А теперь оба помолчите!

Азиз наморщил лоб, словно глубоко задумавшись о чем-то… И соперники замолкли, ожидая его решения. Как игрушки, у которых кончился завод…