Ловушка

Ему нравилась размеренная сельская жизнь со всеми ее спокойными радостями. Но иногда душу охватывала необъяснимая тоска. Он чувствовал себя потерянным, оторванным от чего-то большого и важного. Внутри образовывалась пустота, которую ничто не могло заполнить – ни занятия, ни книги, ни веселые разговоры. Тогда он уходил на длительные прогулки, пытаясь отойти как можно дальше от людей. Там, в тишине лесной чащи или на заболоченном берегу неглубокой речушки Александр долго бродил в одиночестве, искал ответы, и не находил. Все вокруг было прекрасно. Природа, словно ласковая мать щедро делилась с ним теплом и заботой. Но он стремился к чему-то неопределенно большему, к затерянной частичке своей души, призывающей его из глубин сознания.

Больше всего на свете учитель любил книги. Еще в далеком детстве они открывали для него окно в прекрасный незнакомый мир, абсолютно непохожий на его собственный. Жизнь там протекала в ином русле – люди делали удивительные открытия, путешествовали по закрытым землям, подвергались гонениям или достигали вершин мастерства – в общем, она била через край, не оставляя места для тоски и недовольства.

«Удастся ли мне когда-нибудь узнать, какого это – стоять у истоков неведомого, или это все самообман или еще хуже – гордыня? – иногда размышлял он долгими вечерами, сидя перед своим домом на самодельной деревянной скамейке. – В конце концов, моя жизнь гармонична и хорошо выстроена, мне не на что жаловаться. И все же…»

В своих мечтах Александр представлял себя то великим путешественником, то ученым или даже простым летописцем. Да-да, вести описание великих событий, быть непосредственным участником или просто очевидцем, чтобы иметь возможность правдиво перенести все на бумагу, оставить свой след потомкам – благословенная доля. Здесь, как правило, Александр останавливался и горько вздыхал, ведь что мог он написать о жизни маленького городка – точки, затерянной на карте, где уже давным-давно не происходило ничего заслуживающего внимание.

В своей дружбе с Диной учитель нашел для себя отдушину, утешение. Удивительно добрая и открытая девочка своей чудной и чистой фантазией тоже в некотором смысле обучала его. Он слушал сказки ее дедушки, рассматривал рисунки из толстого, давно не закрывающегося альбома и замечал, как уходит прочь тоска, а ее место занимает умиротворение и довольство.

«Она живет там, в своих мечтах, – думал он. – И это прекрасно. Как бы и мне хотелось оказаться в ее чудесном мире, где даже для самого маленького и никчемного человечка найдется своя волшебная история. Но, в то же время, как страшно быть пойманным в ловушку подобных фантазий, когда никак не можешь найти выход просто потому, что забыл, что грезишь».

Когда девочка рассказала ему про звездный праздник, он не стал смеяться или отговаривать ее. Все это конечно детские сказки, но ему всегда казалось очень важным, чтобы она как можно дольше не теряла этого прекрасного чувства внутреннего волшебства.

Слушая Дину, Александр так живо представил, как она сядет возле окна и станет мечтательно рассматривать звездное небо в томительном ожидании, что ему и самому захотелось обрести ее непоколебимую детскую веру, усесться рядом и вместе ждать появления маленького чуда.

Дина и впрямь твердо решила дождаться обещанного звездопада. Она готовилась к этому событию целый день: с утра сбегала к дедушке, чтобы еще раз уточнить детали, после обеда поспала несколько часов, потом погуляла с малышкой Софией, а вечером после ужина быстренько помогла маме прибраться и сразу ускользнула в свою комнату, ждать, когда все затихнет и начнется праздник. От нетерпения у нее подрагивали колени.

И вот, наконец-то, мама погасила последнюю лампу в гостиной и, проверив все окна и двери на первом этаже, поднялась наверх, чуть слышно ступая по обитым мягким ковром ступенькам.

Заглянув к Дине, она увидела, что дочь еще не спит.

– Милая, тебе уже давно пора в кровать.

– Мам, пожалуйста, можно я еще чуть-чуть посижу и почитаю? – у Дины в руках была зажата большая книга сказок, которую она действительно читала, чтобы скоротать время до ночи.

– Ну хорошо, – вздохнув сказала мама. Она знала, что Дина очень разумный, но слишком свободолюбивый ребенок, и поэтому не хотела чрезмерно ее ограничивать, чтобы не давать повода к бунту. – Но только одну сказку! А потом спать.

– Спасибо, – девочка вскочила и порывисто обняла мать. – Спокойной ночи!

– Приятных снов, дорогая.

Вскоре все в доме окончательно улеглись. Особняк погрузился во мрак, как и остальные дома в округе.

Дина тихонько залезла на подоконник и уселась поудобнее. Теперь ничто не мешало и не перекрывало сияния ночного неба. Легкая тюль занавесок мягко легла ей на голову и плечи полупрозрачной струящейся мантией, сделав девочку похожей на сказочную принцессу. Так стало значительно уютней и теплей. Вокруг тихо и спокойно. Все замерло, ожидая вместе с ней.