Ловушка

«Спокойно, Филушка, спокойно. — притупляя усталость, я сжимаю липкие пальцы и разговариваю сам с собой. — Спокойно, Филушка, не психуй!.. Разве случилось что-то совсем невероятное, из ряда вон выходящее?.. Вряд ли мечталось тебе поскорей выбраться из лесу и наткнуться на позабытое село — таёжную бабью вольницу, куда можно войти этаким Иваном-царевичем… прошествовать по главной улице, взора не притупляя, перепрыгнуть по-ухарски через цветущий палисадник да взойти в первый понравившийся дом, где встретит девица в сарафане расписном — коса до пояса, очи иссиня-чёрные…» Я мечтательно вздыхаю и глотаю комок в горле. Я очень сильно проголодался. А девица в моих фантазиях приглашает сесть за стол, разрешает вкусить от хлеба-соли и всем, чем Бог послал, а затем спрашивает чуть лукаво, однако благочестия полна: «Какого роду-племени ты будешь, добрый молодец?.. С каких краёв изволил прибыть?..» — «А растаковского роду-племени, красавица!» — игриво я отвечаю, пытаясь девицу по заднице пришлёпнуть. А дальше идёт сплошная импровизация и приятные чувственные глумления, оправдывающие житейские неурядицы… Допустим, таким мне и представляется конец скитальничества?.. Допустим.

Но если всё по-иному представить?.. Только ты подметишь искорки взгляда затаившейся таёжной красавицы, а присмотришься: увы-увы, ведь это настоящая лесная нечисть, а вместо ног торчит русалочий хвост!! И тут же, за столом, кикиморы в шашки играют, себя поругивают и на прочих незаигранных кикимор кучеряво ябедничают!..

«…Эх, дурёха завалящаяся!.. учили-учили тебя в школе поднатужиться и вытреугольнить квадрат, а ты бестолочью родилась, бестолочью и помрёшь: из квадратов кур понаделала, да этими курами в совхозе план перевыполнила на год вперёд… совхозу премиальных рублей выписали с хренову тучу, а тебе — эскимо на палочке в стеклянной баночке! фея ты с портфелем!..» — «Сама ты ведьма!» — «И на шашках мне всегда проигрываешь, уже миллион щелбанов проиграла — так я тебе один раз врежу тумаком по лбу: опосля ляжешь и не встанешь!!» — «Это когда такое было, чтоб я вовремя не вставала? щука ты мордорожая!» — «Хныкала болотная!» — «Тявка порченая — ну-ка сдристнула отсель!!» А красавица-русалка им: «Угомонитесь, бабы!.. Пора и за ужин взяться! Какой-никакой, а гость к нам в дом пожаловал!..»

— Перекусить бы мне сейчас не помешало. — с тоскливым вздохом я припоминаю продуктовый сухпаёк, оставленный в поезде, в чемодане.

С собой у меня совершенно нет еды, ни кусочка, ни сухарика… есть спички, немного сигарет и денег… деньги я принципиально не пересчитываю, в лесу на деньги ничего не приобретёшь… В глупых фантазиях я снова представляюсь себе Иваном-царевичем, выказывающим суровость хозяина земли российской: мол, подайте мне сюда Ляпкина-Тяпкина!.. В том смысле, чтоб он чего-нибудь пожрать принёс!.. Но никакого Ляпкина-Тяпкина в лесу отродясь не водилось, зато зверья разного полным-полно.

И вот какой-нибудь напыщенно-съедобный лось выглянет из зарослей, да начнёт соблазнять на ужин:

— Иван-царевич, братец, не побрезгуй мной! Вот радости сколько у нас теперича в лесу — мы и ждать отчаялись!.. Разреши предложить: куропатка на ужин, перепёлка вот, зайчатина с хреном!.. можем и за кинзой сбегать… заячий огузок с кинзой — весьма и весьма недурён!..

И сама зайчатина рядом:

— Филушка, Иван-царевич, ради всего святого, не побрезгуй мной! Кушай так, чтоб за ушами пищало!.. Как это там, у вас, поётся: как здорово//что все мы здесь//сегодня собрались… Я ведь тоже культуру «шестидесятничества» ценю, хотя сам по натуре «семидесятник».

— Или вот уточка молоденькая. — с добродушным лукавством предлагает лось. — Только тебя и дожидалась с конца августа, отказывалась на юга улетать.

— Да ну её к ляду — уточку! — сердится зайчатина. — Разве в уточке мясо? Ну ты же понимаешь, Филушка, что в птичьем мясе калории весьма необъективные, а тут я — заяц! Полноценно сытая и крепкая особь, чего и всем желаю!.. Где сковородка-то?..

«И с хреном!» — пережёвываю я во рту мечтательную пустоту.

— Где сковородка-то, я вас спрашиваю? — лопается терпение у зайца.

— Сковородка у барсучонка. — шипит из лопухов ужик. — Барсучонок, а барсучонок, отдавай сковородку.

— Сей момент! — спешит барсучонок со сковородкой. — Грибы жарил, еле поспел.

— Фу, эгоист, только о своих грибах думаешь!.. — бурчит лось. — А вот отдавай свою ногу на сало, мы зайца на барсучьем сале жарить будем: барсучье-то сало, говорят, ужас до чего хорошо!..

— Сей момент! Нате, пожалуйста, левую ногу, тут килограммов шесть будет!..

— Шесть с половиной. — добросовестно оценивает на взгляд лось. — Ивану-царевичу хватит, не медведь же!..

Звери с простодушной весёлостью восприняли шутку про меня и медведя, и стеснённо захихикали.

— А чур я буду кухарка! — вдруг хватает сковородку и вопит барсучиха.

— Нет, чур я, чур я! — заспорят звери и даже немного перессорятся. — Давайте считаться будем «ехалой-машиной»: кто выйдет на букву «с», тот и будет кухаркой.

На букву «с» вышла белочка. А барсучиха не согласна.