Ловушка

Не касались ли эти слова их самих — Эда и Мэгги Грейсон? Если так, то на ум приходила мысль: любили ли они когда-нибудь друг друга? Вину за то, что произошло с Э-Джеем, легко было бы возложить на их погибшие отношения, но нет ли тут ошибки? Трагедия вызвала разлом — или только пролила свет на существовавшее уже давно? Возможно, мы живем во тьме, ослепленные улыбками и показной любезностью, а драма лишь срывает с наших глаз шоры.

В дверь позвонили. Поздновато. Тут же раздался нетерпеливый стук. Почти не задумываясь, Эд вскочил и схватил с ночного столика пистолет. Снова позвонили и стали колотить кулаками.

— Мистер Грейсон! Полиция. Откройте.

Он выглянул в окно: два копа в коричневых униформах, оба из округа Сассекс, но без того большого черного шерифа Уокера.

«Быстро».

Эд отложил пистолет, спустился вниз и открыл дверь.

Полицейские показались ему двенадцатилетними подростками.

— Мистер Грейсон?

— Федеральный пристав Грейсон, сынок.

— Сэр, вы арестованы за убийство Дэниела Джея Мерсера. Руки за спину, пожалуйста. Я оглашу ваши права.

ГЛАВА 17

Уэнди, ошарашенная новостью, кое-как договорила с бывшим (или опять нынешним?) начальником Виком Гарретом и повесила трубку.

Айфон Хейли Макуэйд нашли под кроватью Дэна Мерсера.

Она попробовала осознать свои переживания. Самое первое и самое очевидное: ей стало до тошноты больно за Макуэйдов — прежде она со страшной силой надеялась, что для них каким-то чудом все обойдется. «Так, смотри глубже. Потрясена. Именно потрясена — может, даже слишком. Разве не до́лжно испытывать что-то вроде мрачного облегчения, чувства собственной правоты? Ведь все это время ты была права по поводу Мерсера. Свершилось какое-никакое правосудие, ты не стала винтиком в машине уничтожения невинного человека, который хотел добра».

Но прямо перед ней на мониторе висела страница принстонского выпуска. Уэнди закрыла глаза и представила лицо Мерсера в день их первой встречи на интервью в приюте, свою радость за детей, которых он спас от улицы, вспомнила, с каким обожанием те смотрели на Дэна и как сама увлеклась им; потом всплыл вчерашний чертов трейлер, жуткие синяки все на том же лице, погасший взгляд и ее желание помочь вопреки всему, что знала.

«Вот так запросто проигнорируешь собственную интуицию?»

С другой стороны, зло, само собой, прекрасно маскируется. Ей раз десять приводили в пример знаменитого серийного убийцу Тэда Банди, но разница в том, что его Уэнди совсем не находила симпатичным. Возможно, она увидела в глазах Банди пустоту, поскольку знала правду и сомнений не испытывала: и так приняла бы его за скользкого, мерзкого типа, который шармом скрывает свою подлость. Зло чувствуешь. Просто чувствуешь. Наверное.

Так или иначе, в Дэне она не разглядела и не ощутила ничего подобного, даже в день его смерти она испытывала к нему симпатию; теперь стало понятно: не интуитивно. Был Фил Тернбол. Был Фарли Паркс. Тут явно что-то происходило — нечто более темное и коварное.

Уэнди открыла глаза, села прямо.

Итак, «Фейсбук».

Она ввела логин и пароль, отыскала страницу принстонского выпуска… Как вступить в группу? Ведь как-то можно?

«Спроси специалиста, который не вылезает из „Фейсбука“» — пришла мысль.

— Чарли!

Снизу:

— Чего?

— Поднимись сюда!

— Не слышу!

— Поднимись!

— Чего? — Потом: — Зачем?

— Просто поднимись.

— А крикнуть не можешь? Чего надо-то?

Уэнди схватила телефон и отправила сообщение: мол, нужна срочная помощь с компьютером, а если сын не поспешит, она сотрет все его сетевые учетные записи (хотя понятия не имела, как это делается). Через несколько секунд раздался утомленный вздох, и Чарли просунул голову в дверь.

— Чего?

Уэнди показала на монитор:

— Хочу вступить в эту группу.

Он прищурился:

— Ты же не училась в Принстоне.

— Спасибо за верное наблюдение. Я-то не знала.

— Обожаю, когда ты язвишь.

— Яблочко от яблоньки. — Боже, как она любит этого мальчишку!.. На Уэнди накатило; на всех родителей, бывает, внезапно нахлынет: обнять бы свое чадо и никогда не отпускать.

— Что надо-то?

Она отогнала обуявшие ее чувства.

— Как мне вступить в группу, если я не училась в Принстоне?

— Шутишь? — скривил физиономию Чарли.

— А похоже?

— Непонятно. Только что язвила.

— Не шучу и не язвлю. Как мне вступить?

Сын вздохнул, склонился вперед, показал на правую часть страницы:

— Видишь ссылку «Вступить в группу»?

— Да.

— Кликни. — Он выпрямился.

— А потом?

— Что «потом»? Все.

Теперь скривилась Уэнди:

— Но как ты глубокомысленно заметил, я не училась в Принстоне.

— Какая разница. Группа-то открытая. Это в закрытые надо подавать заявки. А тут любой может войти. Кликнул — и готово.

Она с сомнением наморщила лоб.

Чарли снова вздохнул.

— Давай уже.

— Ладно, подожди.

Уэнди щелкнула по ссылке и — оп! — тоже стала выпускницей Принстона, по крайней мере по версии «Фейсбука». Чарли сделал мину «Я же говорил», покачал головой и побрел к себе вниз. Она снова подумала, до чего же любит сына, потом представила, как Марше и Тэду Макуэйд докладывают об айфоне (Хейли, наверное, визжала от радости, когда его получила), который нашелся под кроватью чужого человека.