Ловушка безмолвия

Мужчина припарковал свою машину перед магазином в Тахо-Сити и вытащил свой мобильный телефон. Ему следовало бы сообщить об этом несколько часов назад, но половину ночи он провел в лесу, пытаясь найти эту чертовку. Он даже не понял, как она сбежала от него, но он найдет ее и закончит работу.

Ему ответили после третьего гудка.

— Она сбежала, — коротко сообщил он, признавая это с неохотой, но факт есть факт.

— Как это произошло?

Надменный и холодный голос напомнил мужчине, что неудаче нет оправдания.

— Вы говорили, что она не ждет меня, что ее можно будет застигнуть врасплох, но она была готова, — пожаловался он. — Она прыгнула на меня до того, как я успел войти в дверь.

— Значит, ты был неаккуратен, раз она услышала твое приближение. Я думал, ты — лучший в своем деле.

— Я и есть лучший, и в следующий раз я все спланирую заранее. — Ему понравилось, как он перевесил вину с себя на своего грозного оппонента, — этот маневр стер дурной вкус неудачи во рту и смягчил боль в затылке, куда заехала ему женщина железной каминной кочергой. Он намеревался отплатить ей за это. Теперь, зная, какая она дикая кошка, лишить ее жизни станет намного приятнее. Не было ничего похожего на убийство женщины. Каждый раз, делая подобное, он чувствовал сильный прилив удовлетворения — лучше, чем секс, лучше, чем все остальное.

— Кто-нибудь знает, что ты там был?

Вопрос вернул его в реальность.

— Конечно, нет. Я за собой следов не оставляю. — Как только он смирился с тем фактом, что женщина сбежала, он вернулся в ее домик и стер свою собственную кровь, чтобы не смешивать ее с уликами, оставленных в бунгало. Затем он протер кочергу и, на всякий случай, выбросил в озеро. Никто не сможет выйти на него, используя этот предмет. И никто никогда не узнает, что он был где-то рядом с поместьем.

— Где она сейчас?

— Есть у меня кое-какая идея, — ответил преследователь. — Не беспокойтесь, я найду ее.

— И убьешь, как и было запланировано. Она не должна дожить до завтра. Ты хоть это понимаешь, а?

Конечно, он понимал. Если он облажается, он не только не получит деньги, его скорей всего самого отправят на тот свет. Убей или будешь убит. Он всю жизнь живет под этим лозунгом. А убийство… ну, он действительно хорош в этом деле.

Эрика Лейтон умрет, но не ему отвечать за эту смерть. Иногда жизнь была прекрасна.

* * *

У Дилана появилось искушение задержаться в душе. Горячие брызги ослабили напряжение в шее и плечах, но все же он заставил себя отключить воду. Ему не следует терять время. Ловушка вокруг него сжималась, и ему нужно было быстро найти выход. Сандерс размышлял, чувствовал ли то же самое Джозеф Равино, когда понял, что Дилан добрался до него, когда увидел, что построенный им дом лжи начал рушиться. А еще возникал вопрос, цель этой игры — возвращение долгов?

Это в стиле Равино использовать Эрику — ту самую женщину, что предала его, чтобы подставить кого-то другого. Такая поэтическая справедливость. А Эрику, скорей всего, купили… в этом не было никаких сомнений. Или ей угрожали, может, шантажировали. Эрика точно не хотела бы оказаться на том свете, как это произошло с супругой Равино. С теми связями, что были у сенатора, даже будучи за решеткой, он мог отдавать приказы. Дилану просто необходимо узнать следующий шаг, который предпримут Равино или Эрика.

Выйдя из душа, Дилан вытерся толстым махровым полотенцем, после надел джинсы и футболку с длинными рукавами. Было здорово выбраться из костюма и вернуться к обычной одежде. В его голове тоже все прояснилось. Нечеткость от наркотиков, наконец, исчезла. Теперь он был готов столкнуться с проблемой лоб в лоб.

Когда он вернулся в спальню, Кэтрин, стояла перед мольбертом и смотрела на чистый холст с кистью в руке, которую, казалось, не спешила использовать. Полуденное солнце проникало через окно, добавляя блеска в рыжие локоны ее волос, подчеркивая изгибы ее тела, полной груди и легкого покачивания ее бедер.

Дилан практически сразу почувствовал возбуждение, прокатившееся по всему телу, которое он попытался унять, но ему уже было сложно контролировать собственные мысли. Он хотел прикоснуться к ней, снять с нее одежду и пройтись по этим изгибам руками и ртом. Хотел, чтобы ее голубые глаза потемнели от желания. Жаждал попробовать ее губы, развязать страсть, которая наполнила бы ее. Он видел это в ее глазах и слышал в ее голосе.

Кэтрин сама была сгустком сильных эмоций, и обычно он избегал эмоциональных женщин, словно те страдали чумой, но в ней было что-то настолько интригующе, что он испытывал соблазн послать все к черту и окончательно забить на осторожность. Он испытывал к ней безрассудное и опасное влечение, Сандерс это знал, поэтому и должен был избавиться от него. Кэтрин — чересчур сложная женщина, чтобы с ней связываться, и ему не следует превращать все в более личное, чем это было раньше.

Он сосчитал до десяти, сделал пару глубоких вдохов и попытался взять себя в руки.