Читаем Ловушка для Ангела (СИ) полностью

Ловушка для Ангела (СИ)

Сегодня понедельник, это очень хорошо. Около подъезда Лининой квартиры никого не было, даже обычных бабушек-старушек. Хотя с каждым годом старушек на лавочках становилось всё меньше и меньше. Времена изменились, бабушки теперь тоже по интернету предпочитают общаться. Безусловно, мне это только на руку. Насунул бейсболку практически на самые глаза, надел темные очки, никем не замеченный зашел в подъезд, а потом и в лифт. Слава богу, на площадке этажа тоже ни души. Судя по расположению окон, у Ангела может быть только восемьдесят пятая квартира. Осторожно повернул ключик в первом замке, затем во втором, дверь открылась. Ура, значит, я был прав в своих наблюдениях. Молниеносно проскользнул внутрь. В квартире царила идеальная, просто образцовая чистота, даже стерильность. Только висевший на вешалке ярко-синий плащ да расставленные красивой композицией всякие женские баночки-скляночки на комоде говорили о том, что в квартире живут люди, более того — красивые девушки. А в воздухе витал какой-то аромат. Блядь, эдемские цветы, будь они неладны! Впрочем, я, конечно, не знал, чем может пахнуть в раю, пока только в аду удалось побывать, но на ум почему-то приходили именно такие возвышенные сравнения. Что ж, посмотрим, как живут Ангелы. Подробно… я каждый уголок её жилища проверю. Одежды было не очень много, но все вещи очень хорошего качества, подобраны ансамблями, причем с большим вкусом. А вот белья — воз и маленькая тележка, разного, сексуального, по всему видать, дорогого. Всякие корсеты, неглиже, тонкие кружевные бюстгальтеры и трехниточные трусики всех цветов радуги, а еще чулки, просто целая туча разнообразных женских штучек, способных возбудить любого мужика, даже престарелого старца. И я, как фетишист со стажем, поднес темно-синие кружевные трусики к носу. Млять, эдемские цветы! Для кого она всё это надевала?! И почему не для меня?! В душе разъедающая кислотой злость, хотелось разорвать на мелкие-мелкие кусочки эти сексуальные тряпки. Андрей, а ты что думал? Ангелочек тебя будет ждать все эти долгих четыре года? Дурак, шизик… Зачем-то засунул трусики в карман джинсов и продолжил дальше исследовать жилище адского Ангела. Ноутбук, в нем может быть что-нибудь интересное. Не удержался, включил. Черт, запаролено. Ладно, с ноутбуком разберемся позже, найдем мастера по части взлома компьютерных систем. В наше время это проще простого.

На верхней полке шкафа лежал небольшой коричневый чемоданчик, закрытый цифровым замком. Ангел тщательно прячет свои секреты. Впрочем, ожидать от девушки, засадившей меня в тюрьму, простой человеческой безалаберности было бы глупо. Придётся чемоданчик тоже прихватить с собой.

Дальнейший осмотр ангельского жилища ни к чему не привел, больше ничего интересного обнаружить не удалось. На кухне, кроме стерильной чистоты, практически ничего не было. Она что, манной небесной питается? Пачка кефира, какие-то крекеры, три полузасохших яблока. Еще раз оглядел квартиру. Блядь, что ж вы меня душите, эдемские цветы. Осторожно посмотрел в глазок, на площадке этажа все так же пусто. Что ж, пока меня окончательно не придушили эти чертовы цветочки, пора убираться из логова Ангела.

* * *

— Андрей, где ты пропадаешь все это время?! — родные темные глаза смотрели с тревогой.

— Мама, я поживу некоторое время отдельно.

— Сынок, что ты задумал?!

— Ничего, мама! — растянул рот в притворной улыбке. — Просто я уже взрослый мальчик, даже более чем, вон, сколько седины в волосах появилось, таким увальням должно быть стыдно жить с мамой, да еще в доме сестры.

— Ты нашел себе женщину, Андрей?!

Ложка с супом замерла на полпути ко рту. Какой невкусный, отдающий полынью суп сегодня получился у мамы.

— Да, познакомился с одной, — соврал я, кое-как проглотив вставший комом в горле суп.

Черт, я чуть не зарезал Ангела! Я, как садист со стажем, пытал её.

А родительница счастливо вздохнула.

— Слава богу. Она хорошая, Андрей?!

Ага, божественно прекрасная, а еще она гадина, бессердечная врушка, засадившая меня в тюрягу, шлюха, переспавшая, наверное, с сотней мужиков. Но я на ней помешан, мама! Заболел Ангелочком четыре с половиной года назад, ровно одна тысяча шестьсот сорок дней назад. И самое главное, не знаю, наступит ли когда-нибудь выздоровление.

— Думаю, хорошая, — в голосе проскользнула грустинка.

Потому что «оставь надежду, всяк сюда входящий». В ней совершенно нет ничего хорошего, но за полдня, которые я находился вдали от своего бессердечного Ангела, внутри уже успели до невероятных размеров разрастись голод и жажда. Только отдающие полынью мамины супы тут совершенно бесполезны. Черт! Я хочу к своему Ангелу, даже тело ломит, даже кожа болит. Как наркоман, право слово. И с ней, и без нее, мне очень трудно дышится.