Ловушка для Ангела (СИ)

Красивые глазки округлились бездонными голубыми озерами бескрайнего неба. Моргнула, раз, другой третий. Что такое? Неужто соринка в глаз попала?

— Андрей, ты смотрел мультфильм «Холодное сердце»?

Я ожидал любой другой фразы… но Лина, как всегда, удивила.

— Я был в тюрьме, Ангел, там отчего-то не показывают мультики, только безрадостную реальность сквозь решетчатые окна.

— Д-да, — дребезжаще произнесла она и виновато опустила глаза.

— А к чему вопрос, Лина? Ты опять замерзла или считаешь, что холодное сердце у меня?

— Пусть будет замерзла.

Взял одеяло с дивана и окутал им своего прекрасного Ангела.

Снова быть мерзавцем отчего-то совершенно не хотелось.

— Тогда пойдем греться кофе.

Идеально красивое лицо просияло робкой девчачьей полуулыбкой настоящего ангела.

Мы пили кофе, затем целовались сначала нежно, дальше, входя во вкус и распаляясь от близости друг друга, неистово сосались до смерти голодными вампирами, а чуть погодя трахались, как два обезумевших от похоти зверя, потом лежали, обнявшись, остывая от страсти и слушая сиплое дыхание друг друга. И черт, мне так хорошо было сейчас… И черт, я хочу наслаждаться моментом, на миг выбросив из головы прошлое. Мне нужна ласка и нежность от Ангела, мне необходима её страсть.

Глава 25

Не знаю, что готовит мне будущее и, если честно, очень его боюсь, ведь наше прошлое навсегда сделало невозможным даже мечты о счастливом продолжении. Я наслаждаюсь сегодняшним мигом, здесь и сейчас, когда сотворенный мной маньяк спрятался на время в глубине мужских темных зрачков, уступив место моему Андрею. И в этого вдруг появившегося мужчину так хотелось влюбиться, что сердце сводило судорогой каждый раз, когда я смотрела в его сторону. Остановись, мгновенье, навсегда остановись. Хочу остаться насовсем в этом неказистом домике, готовить оладьи, пить кофе и таять, нет, гореть, в мужских требовательных объятьях.

— Знаешь, Андрей, недалеко от нашей прошлой дачи был овраг. На его склонах всегда было много земляники. Ты любишь землянику?

Евдокимов выглядел расслабленным и благодушным, я же обнаженной нимфой колдовала на кухне.

— Лина, я мужик и люблю мясо.

— Даже медведи любят землянику.

— Разве я похож на медведя?

— Сейчас немного похож, ты взъерошенный и небритый.

Андрей показно грозно зарычал и начал меня кусать, точнее, целовать жалящими влажными поцелуями мои шею и плечи. Я засмеялась, захохотала даже, выронив в раковину картошку, которую чистила. Нож задребезжал, стукнувшись о металлическую раковину. Этот счастливый смех, срывающийся с моих губ, словно эхо, потерявшееся между несостоявшимся прошлым и невозможным будущим.

— Жареная картошка откладывается? — лукаво поинтересовалась я через несколько насыщенных влажным причмокиванием минут.

Андрей плотоядно усмехнулся.

— Медведи не любят картошку, но не прочь полакомиться прелестями Ангела.

Мужские руки подхватили меня и потащали к дивану, тяжелое тело так восхитительно приятно бухнулось сверху, и влажные, чуть колющиеся трехдневной щетиной поцелуи продолжились.

Остановись, мгновенье, навсегда остановись.

Нетерпеливо, желая почувствовать мужскую мощь, раздвинула ноги и вильнула бедрами навстречу. Но Андрей почему-то отстранился. Жалобно захныкала.

— Сейчас, Ангел, продолжим, не плачь, — хрипло пообещал Евдокимов, а затем приподнял мои ноги, положив их себе на плечи.

Чуть сдавила лодыжками мужскую шею, когда его мощный член вклинился одним ударом между створок уже успевшей увлажниться промежности.

Оуу! — завыла, потрясённая ощущениями.