Ловушка для бабочек

– Нет… Ты совсем не деревянная… – Голос его звучал глухо, обнимая Настю, Игнат просто сгорал от желания. Нынешняя Настя нравилась ему гораздо больше прежней: в ней словно прибавилось яркости и таинственной женственной манкости – даже случайные прикосновения ее маленьких рук невероятно его возбуждали. Вот и сейчас: Настина рука невинно лежала у него на плече, а Игнат с трудом справлялся с собой. Настя вдруг вывернулась из его объятий и ринулась в ванную:

– Сейчас… Мне надо… Прости…

Они все-таки улеглись потом в постель, не раздеваясь, прямо на покрывало. Настя боялась спать одна, и боялась спать с Игнатом, и снов боялась, и пробуждения – всего на свете. Наконец, она призналась еле слышным шепотом:

– Я тоже тебя хочу! Но… Я не могу.

– Почему, милая? Что не так? Ты же помнишь, как мы целовались?

– Я же спала с ним, с этим проклятым Бруно. Сегодня утром.

– Это была не ты.

– Но тело-то мое! Такое ощущение, что мы занимались этим втроем. И теперь… Мне кажется, я грязная, понимаешь? Отвратительная, грязная…

– Нет, это не так! Ты прекрасная! Самая желанная… Ты просто сводишь меня с ума…

У Насти вырвалось короткое рыдание, и она обняла Игната. Он взял ее, как осажденную крепость – какие, к черту, прелюдии? Вихрь отброшенных одежд, судорожные объятия, яростный натиск, рычание и стоны…

– Ты жива? – спросил он, едва отдышавшись. – Прости, что так вышло. Тебе не было больно?

Настя только томно вздохнула и потеснее прижалась к Игнату.

– Ты знаешь, – сказала она, нежно проводя пальцами по его щеке, заросшей щетиной. – Я так на тебя сердилась сначала…

– За что же?

– Ты слишком хорошо все понимал и жалел меня. А мне было стыдно, что я такая идиотка. Этот Виталька… Как я могла с ним отношения завести, сама не понимаю. Такой придурок. А потом я начала мечтать о тебе. Мне ужасно хотелось, чтобы ты меня спас. Из этой кошмарной ситуации. Взял бы за руку и увел.

– И ты бы пошла?

– Да.

– Я собирался, но не успел. Какой же я дурак!

– Я тоже не сразу поняла. Помнишь, ты мне мороженое принес? Фисташковое? Где это было – в Ареццо?

– Ну да, ты потерялась.

– Да я не терялась вообще-то. Я просто уходила, потому что не могла выносить их вдвоем.

– Так ты специально?

– Конечно. И вот я сижу там, такая несчастная, и вдруг такое счастье нахлынуло. А это ты идешь с мороженым. Ну, тут даже до меня дошло…

– Кузнечик…

– Давай уедем поскорее домой, в Москву.

– Ладно, только сначала я тебя кое-кому представлю.

– Кому это?

– Моему отцу. Должен же он увидеть свою будущую невестку.

– Ты это серьезно?

– Да. Потом все будет, как надо – кольцо, всякое такое. Но я спрошу прямо сейчас: ты выйдешь за меня? – Игнат, улыбаясь, смотрел на сияющую Настю.

– Да!

– Ура! Ну вот, про отъезд: завтра нам предстоит встреча с друзьями, а потом…

– С какими друзьями? Виталька с Дашкой приедут? Я не хочу.

– Нет, это местные. У тебя тут много поклонников, вот увидишь. А потом мы поедем в Рим, к моему отцу. Ты представляешь, я впервые познакомился с ним четыре года назад. Встретил его в штыки…

– Почему?

– А, глупый был.

Они проговорили чуть не всю ночь. Впрочем, разговоры не были основным их занятием: крепость сдалась сразу, и можно было, не торопясь, исследовать все ее закоулки и тайны. И вот теперь, когда им уже пора было выходить, Настя опять застряла в ванной!

– Буратинка, ты там что – утопилась?

Настя открыла дверь, и Игнат втиснулся в крошечную ванную. Настя с унылым видом стояла перед зеркалом с феном в руках:

– Почему? – Она раздраженно дернула себя за еще влажную прядь волос. – Почему они до сих пор рыжие? Меня это пугает. И вьются! Никак не расчешу.

– Давай, я тебя причешу. Успокойся, милая. Бояться больше нечего.

– Я хочу свои волосы!

– Мне кажется, Кузнечик, это тебе такой подарок от Анастази. Ты ей понравилась.

– Вот уж спасибо! Не нужные мне ее…

– Послушай! Мы должны быть благодарны. Ведь на самом-то деле я ничего не сделал для твоего освобождения. Если бы не она! Ты же помнишь, что она убила Бруно? Или ты этого не видела?

– Видела. Как во сне. Я была уже близко. А почему она нас отпустила, как ты думаешь?

– Не знаю. Она сказала Бруно, что все кончено. Может, богиня ей велела – как ее? Иштрат?

– Иштарет. Знаешь, что было главным? – Настя очень серьезно посмотрела в глаза Игнату. – Ты был готов умереть за меня. Это и решило нашу участь. Великая Иштарет любит героев и презирает трусов.

– Ты думаешь?

– Я знаю.

Глава 10 Вопросы и ответы

Вернувшись в гостиницу из Запретной долины, Игнат первым делом связался с отцом. Гвидо просто сходил с ума от волнения: сын затеял опасное дело и не отвечает на звонки! Когда Игнат позвонил, он был вне себя от радости, что и сын, и Настя нашлись. И теперь он с нетерпением ожидал, когда дети доберутся до Рима. Но Игнат не мог уехать из Монте-Кьянчано, не рассказав о своих приключениях новым друзьям.