Ловушка для Беллами

Уэнинг побледнел. Его короткие, сильные пальцы впились в подлокотники кресла так, будто земля ходила ходуном под его ногами.

— О, Бог мой! — простонал он. — Неужели вы хотите сказать…

— Да, Филип. Я хочу сказать, что теперь нам известно, как происходило хищение секретных материалов. Вы ничего не скрывали от Фредди, она знала, чем вы в данный момент занимаетесь, и у нее был доступ к документам, так как вы часто работали дома и приносили материалы с собой. Она могла фотографировать документы или снимать с них копии и передавать эти материалы Харкоту. А Харкот их продавал. Как видите, все сходится. И не такая уж это сложная мозаика: достаточно сложить несколько фрагментов. Неужели вы и теперь не верите?

Уэнинг молчал. Беллами не торопил его. Он закурил сигарету и стал играть лежащим на столе портсигаром.

Наконец Уэнинг поднял голову.

— Все это ужасно, Ники… Только что я думал, что никогда не соглашусь с вами… Но, да простит меня Господь, теперь я верю вам. И когда я начинаю думать обо всем этом…

— Вот именно, — кивнул Беллами. — Когда человек сбросит шоры и по-новому взглянет на проблему, он начинает вспоминать детали, ранее казавшиеся ему не заслуживающими внимания. В результате перед ним предстает совсем иная картина… далеко не всегда радующая его. Однако, — его голос зазвучал по-деловому, — нам нужно решить, как мы будем действовать дальше. У вас свои проблемы, Филип, у меня — свои. Вы поручили мне расследование, и мне хотелось бы хоть раз в жизни довести начатое дело до конца. Харкот, разумеется, обречен, но мы не должны спешить. Мы должны максимально использовать его, а потому нам следует действовать очень аккуратно.

— Что вы хотите этим сказать? — спросил Уэнинг.

— То, что разоблачение Харкота — это еще не все. Харкот свое получит, можете мне поверить: он кончит на виселице за убийство Фредди. Тем самым он оплатит какую-то часть своих долгов, и правосудие будет удовлетворено. Но есть и еще кое-что: мы должны выяснить, кому и как он продавал секретные документы, а это мы можем узнать только от него самого. Впрочем, я не считаю, что это будет так уж трудно сделать…

— Ники, мне сейчас просто необходимо выпить, — неожиданно прервал его Уэнинг.

Беллами понимающе кивнул. Когда официант принес заказанное, Уэнинг залпом выпил виски с содовой и сказал:

— Теперь продолжайте, Ники. Что вы предлагаете?

— А вот что: мы должны заставить Харкота расколоться. Я думаю, сейчас самое время для этого. Я уже два дня пасу его; он много пил и сейчас пребывает в самом подходящем состоянии — он напуган, сломлен, подавлен. От него ушла Айрис. У него нет ни пенни.

— Значит, он тоже сломлен… Ну, я не собираюсь ему сочувствовать, будь он проклят. Я чертовски рад этому. И надеюсь, что ему предстоит пройти через все муки ада…

— Я понимаю ваши чувства, Филип. Харкоту предстоит лопать кашу, которую он заварил. Так вот, Харкот понимает, что под ним горит земля; он охотно сбежал бы, если бы у него были деньги. Однако в наши планы это не входит, и я позаботился, чтобы он никуда не слинял.

Уэнинг не сказал ни слова, но во взгляде его был вопрос. Беллами улыбнулся.

— В понедельник вечером, — сказал он, — Харкот играл в покер в клубе Мотта и выиграл две сотни фунтов. Я уверен, что он потратил бы эти деньги на то, чтобы немедленно исчезнуть — с парой сотен фунтов в кармане это не так уж сложно. Для этого у него были все основания. Ведь к этому времени Айрис Берингтон уже порвала с ним, а она слишком много знала о его визите к Фредди и не стала бы об этом молчать, если бы ее прижали. Тогда я соблазнил его партией в железку, отвез в одно подходящее место, где почему-то каждый раз, когда он играл против банкомета, старина Харкот недобирал очко. Он продулся в прах. Сейчас у него в кармане около двадцати фунтов — я сам их ему одолжил.

Впервые за этот вечер лицо Уэнинга оживила слабая улыбка.

— Совсем неплохо, Ники. Я вижу, что вы вкладываете в это дело всю душу.

— И не ошибаетесь, — ответил Беллами. — Я увлекся этим делом, но это еще не все. Видите ли, Филип, — и пусть это будет между нами, — я все еще где-то в глубине души надеюсь, что Кэрол изменит свое отношение ко мне… Словом, даст мне последний шанс. По-моему, какие-то чувства она все же сохранила. Во всяком случае, это моя последняя надежда. При всех условиях прежде всего нужно взяться за Харкота и заставить его таскать для нас каштаны из огня.

— От всей души желаю вам удачи, Ники, — сказал Уэнинг. — И что же вы собираетесь делать? Об этом вы еще ничего не сказали.