Ловушка для блондинов

Мой клиент и конвоирующий его оперативник двигались по коридору, а второй опер поотстал от них и по моей команде тихо сказал в спину киллеру:

— Игорь!..

Как я и ожидала, задержанный никак не отреагировал на оклик. Еще выходя из кабинета, он цепким взглядом охватил коридорное многолюдье. Если бы народу вокруг не было, он бы обернулся, ища, кого это позвали, просто машинально, как и девяносто девять процентов всех нормальных людей. Но в его мозгу отложилось наблюдение, что в коридоре полно мужчин, звать могли кого угодно. Конечно, это к делу не подошьешь, но я лишний раз убедилась в том, что имя Игорь для него неродное, впрочем, как и фамилия Петров.

Перед самыми дверьми туалета задержанный остановился. Я слышала, как он лениво сказал сопровождающему:

— Штаны мне ты расстегнешь?

Конвоир непонимающе дернул плечами, а задержанный для наглядности, не оборачиваясь, пошевелил руками, закованными в наручники. Да, действительно, пописать с руками за спиной ему было бы проблематично. Конвоир обернулся и кивком позвал на помощь напарника. Все трое скрылись в туалете, а я напряженно ожидала их возвращения, стоя у дверей кабинета. Что-то у меня было неспокойно на душе.

Туалет в убойном отделе представлял собой каморку с расколотым унитазом. Как они все втроем туда утолкались — для меня было загадкой, но раз уж там оказалось двое охранников, значит, они решились снять с задержанного наручники. И значит, один каким-то непостижимым образом поместился рядом с задержанным, а второй должен перекрывать собой выход. Как раз в тот момент, когда я представила себе толкотню в отхожем месте, с грохотом распахнулась дверь этого самого отхожего места, и в коридор спиной вылетел один из оперов, а прямо через него пронесся, как ягуар в прыжке, наш задержанный. И несся он к окну. Упавший на спину опер барахтался на полу, как раздавленный жук, кверху лапами; из туалета с опозданием вывалился второй опер, держась за лицо и поэтому плохо ориентируясь в пространстве.

Всю эту картинку я соединила в голове уже потом, а пока мое внимание было приковано к “Петрову”, который в три прыжка преодолел длиннющий коридор и рвался к открытому окну. По коридору, словно прибрежный ветер, пронесся всеобщий “Ах!”, и все расступились, освободив дорогу ягуару. Сейчас мне уже трудно сказать, что мной двигало, когда я рванулась за ним. Но факт остается фактом — я за ним рванулась чисто машинально, не отдавая себе отчета в том, каким образом я смогу его остановить. И когда он, оттолкнувшись от скамейки, стоявшей поперек коридора, буквально взлетел перед прыжком в окно, я успела уцепиться за его куртку. Удержать я его не удержала, но равновесие он потерял, и, вместо того, чтобы точно вписаться в оконный проем и приземлиться на ноги, он слегка кувырнулся и полетел за окно боком. А я, не устояв на ногах, со всего размаху грохнулась головой о батарею под подоконником.

Поскольку все в коридоре замерли, в наступившей тишине сначала раздался звон от моего попадания головой в батарею, а потом глухой удар за окном. И тут все рванулись к окну, около которого началась давка. Я с трудом поднялась на ноги и уклонилась от напирающей толпы. Кто-то охнул, и несколько оперов рвануло к лестнице, послышался топот ног по ступенькам. Когда пространство перед окном слегка расчистилось, я, пошатываясь, подбрела поближе и выглянула во двор. Наш задержанный, рыча, пытался встать на ноги, но это ему не удавалось, он со стоном заваливался на бок. Но даже если бы он смог двигаться, вряд ли бы ему удалось убежать, поскольку окно выходило в закрытый двор. Я увидела, как к нему подбежала целая толпа оперативников, несколько сотрудников дежурной части, два милицейских следователя, и отошла от окна.

В голове у меня звенело, хотелось прилечь. Я, даже не трогая голову, ощущала, как на лбу вздувается огромная шишка, и, не глядя в зеркало, представляла, как она наливается сине-багровыми красками. Сейчас клиента, задержанного второй раз, с триумфом приведут обратно в убойный отдел, поэтому самое время проанализировать ситуацию. И, приступив к анализу, я поначалу впала в панику, подумав, что все произошло из-за меня, из-за моей самонадеянности И амбиций, потому что я поддалась на провокацию подследственного, позволила снять с него наручники и удалила оперов с допроса. У меня заколотилось сердце и задрожали руки, но я вовремя вспомнила, что вообще-то он сбежал не с допроса, а из туалета, куда его вывели цельных два опера, да еще в наручниках, то есть крайняя — не я.

После осознания этого факта мне существенно полегчало. Только ноги не держали. Я присела на скамеечку, от которой оттолкнулся наш ягуар, и прикрыла глаза. Но тут кто-то тронул меня за плечо. Глаза пришлось открыть. Передо мной, заслоняя дневной свет, покачивался вусмерть пьяный Фужер и протягивал мне стакан воды.