Ловушка для блондинов

— Вот сразу и чудовище, — проворчал Кужеров. — Сходил и узнал. Жена сдала военный билет без фотографии. Легче тебе стало?

— Понятно. Паспорт без фотографии не сдашь, придерутся, а с фотографией нельзя, вдруг кто-то обратит внимание, что покойник непохож. А с военного билета фотка отлетела, и все.

В конторке сидел старенький дедушка, очень нам обрадовавшийся: ему явно не хватало развлечений.

— Здравствуйте, — вежливо сказала я. — Мы из Петербурга, следователи.

В подробности вдаваться я не стала, и удостоверения показывать мы тоже сочли излишним, видно было, что дедушка и так нам все скажет. Он и вправду обрадовался еще больше и кинулся поить нас чаем, что, кстати, было нелишним, поскольку до ужина в казино было еще далеко, а про ресторан гостиницы вспоминать не хотелось, во избежание желудочного расстройства.

— А у вас рабочий день не заканчивается? — осторожно спросила я, посмотрев на часы.

— Да Господь с вами, — добродушно махнул рукой старичок. — Я ж тут прямо и живу, — он показал куда-то за спину. — У меня комнатка тут, все необходимое есть.

Я подивилась: сторожка была совсем крохотной, видимо, только комнатка и была к ней пристроена.

— Извините, а туалет где? — не удержалась я.

— А туалет во-он там, по второй аллее направо.

— А вам не страшно тут? — задала я совсем бестактный вопрос. Прислушавшись, я уловила скрип раскачивающегося от ветра фонаря, шорох падающей листвы, гортанные крики птиц. С ума тут сойти можно от этих зловещих звуков в сторожке посреди кладбища.

— Да я всю жизнь тут, чего ж тут страшного. А покойники — они не вредные. От них пока еще зла никому не было.

— Все равно, как-то тут… — Я поежилась.

— Ладно, давайте чаек пить, вскипел уже. Чем могу помочь?

Отхлебывая горячий чай, я согрелась, и кладбищенская сторожка уже не казалась мне таким уж зловещим местом. Наоборот, даже симпатично, тепло, уютно, снаружи листья падают с таким приятным шорохом…

— Нам нужно знать, кого тут хоронили за последнюю наделю, — наконец решилась я.

— Чего уж проще, — обрадовался старичок. Я подумала, что он полезет в какие-нибудь амбарные книги, но он тут же продолжил:

— Холясину Анну Ивановну, царство ей небесное, долго болела, отмучилась наконец. Кстати, знаете ли вы, молодые люди, что православные не говорят “пусть земля ей будет пухом”? Это языческое выражение, а правильно — желать царствия небесного.

— Только эту женщину? — переспросила я, грея руки о теплую кружку. — Больше никого не хоронили? Мужчин иногородних не привозили?

— Спаси Господь! — замахал старичок руками. — Последний раз мужчину иногороднего привозили года полтора назад, в тюрьме преставился. Вдова привезла, молоденькая такая, хорошенькая. Говорит, покойничек отсюда родом был, похоронить хотела на родине.

— Неужели вы так хорошо помните? — поразилась я.

— Ну а что ж мне еще делать? Днем за территорией ухаживаю, листья сгребаю, поправляю памятники, если за могилкой уже ухаживать некому, а вечером что мне делать? Телевизора у меня нет, вот сижу, в уме перебираю, кто когда тут обосновался, годовщины вспоминаю. Я ведь тут многих знаю. Родственники мои тут лежат…

— А вы только на память помните, или у вас есть какой-то учет? — поинтересовалась я.

— Вообще-то с меня никто не требует учета, а сам для себя в книжку записываю. Хотите посмотреть?

Я кивнула, дед скрылся за ситцевой занавеской, отделявшей “офис” от жилого помещения, и через минуту вытащил к нам пыльный талмуд. Открыв его, он предоставил нам возможность убедиться, что за последние две недели здесь похоронили только Холясину А. И. Порывшись в талмуде, старичок нашел и Коростелева, похороненного здесь в позапрошлом году.

— А могилу показать можете? — спросила я, и дедушка закивал.

— А как же! А для чего ж я тут. Прямо сейчас хотите?

Мы с Кужеровым переглянулись. Честно говоря, прогулка по неосвещенному кладбищу на ночь глядя в мои планы не входила.

— Мы завтра придем, хорошо?

Поблагодарив смотрителя за чай, мы откланялись. Я не стала говорить деду, что завтра мы придем с медиком выкапывать гроб. Если приметы трупа и группа его крови, а то и пальцы — конечно, если сохранилась возможность получить его отпечатки, — совпадут с данными поселенца, находящегося в розыске со времени смерти в колонии Коростелева, то можно будет считать, что одна часть головоломки нами собрана. А значит, можно будет возбуждать уголовное дело по факту убийства этого поселенца, организации побега и использованию подложных документов и объявлять нашу ушлую девушку, Ольгу Коростелеву-Кротову, в розыск. Уже пора посмотреть ей в глаза.

* * *

Выйдя из сторожки, мы с Кужеровым направились к воротам кладбища, и я снова ощутила”, как тут неуютно. Ветер задувал прямо с каким-то полярным присвистом, меня не спасала даже куртка Сергея, которую я нагло приватизировала. Светлее почему-то не стало, а представив себе мрачную и пустынную окраину города за воротами кладбища, где не было никакого движения транспорта, я приуныла. Мы с Кужеровым как-то не подумали, каким образом мы будем выбираться к гостинице, а таксисты тут вряд ли дежурили ночь напролет…