Ловушка для Бога

Источник обнаружился сам через несколько шагов. Обойдя зал поверху, дважды свернув за угол и оказавшись над вожделенным входом, Конан замер на полушаге, почти наткнувшись на вооруженного коротким мечом евнуха. Евнух, видимо, служил наместниковой дочке телохранителем: с удобного места над ее покоями был прекрасно виден весь зал и полутемная арка, сквозь которую Конан проник на галерею, и узкая лесенка, ведущая от арки вниз. Но страж, слава Крому, не бдел, охраняя сон драгоценной Айсы, а мирно дремал, привалившись спиной к стене. Рядом на коврике стояли пустая чаша и подносик с остатками сладостей. «Да, не пыльная у них тут работенка, нечего сказать, не пыльная, только вот зависти не вызывает… Вот спит человек, ничего не боится, сыт, одет, но зависти ни малейшей не чувствуешь, и уж меньше всего на свете хотелось бы оказаться на его месте…» мелькнуло в голове у киммерийца.

Конан, затаив дыхание, все ближе подбирался к спящему, то и дело косясь на хлопотавших внизу девушек. Если они заметят его, начнут визжать, и тогда все пропало… Евнух вдруг заворочался, забормотал, просыпаясь, и Конан, не успевший подойти достаточно близко, бросился на него с пяти шагов, как кошка на птенца, ударил кулаком по бритому черепу и замер, придерживая обмякшее тело. В ту же секунду явственно послышался женский вскрик — заметили, к Нергалу их в глотку! Он глянул вниз в сторону фонтана, лихорадочно соображая, что делать дальше, но тут же расслабился: девушки, вопреки ожиданиям похитителя, не метались и не вопили, тыча в него пальцами, а деловито семенили к покоям хозяйки, прихватив поднос, полный вымытых плодов. Судя по всему, к ним, а не к Конану относился оклик, происшествие же на галерее осталось незамеченным. Повезло…

Киммериец прислонил оглушенного евнуха к стене, придав ему небрежную позу сладко дремлющего человека, и отошел к балюстраде. Внизу раздавались приглушенные голоса, но беседа хозяйки с рабынями длилась недолго. Очень скоро обе, к удовольствию Конана, убрались наконец восвояси. Когда они, поднявшись на галерею на той стороне садика, одна за другой нырнули в темный проем арки, ведущей на лестницу, он подождал еще немного, а затем вскочил на перила, собираясь спрыгнуть в зал, но тут под ногами зашуршала ткань занавеса, и из покоев вышла девушка.

Айса? Конан, застыв на месте, напряженно вглядывался, сверяя приметы: закутана в легкое покрывало с головы до ног, тонкие руки обнажены по локоть и на правой мерцает голубоватым светом тяжелый браслет тот самый, нет сомнения! Красивая вещь и даже ребенку понятно дорогая, очень дорогая… В Шадизаре не продашь, но проезжие купцы выложат за браслет намного больше, чем за девчонку, которую Конан, кстати, продавать не собирался. Девчонка отделается легким испугом и завтра же окажется дома, только без отцовского подарка…

Ничего не подозревающая дочь наместника шла через зал, направляясь к выходу, а поверху, невидный и неслышный, скользил Конан. Девушка не спеша поднялась на галерею, и тогда киммериец, в три прыжка преодолев разделявшее их расстояние, бесшумной тенью вырос у нее за спиной. Что произошло дальше, Конан понял не сразу, а когда понял, обозлился, как никогда в жизни: в последнее мгновение Айса, словно затылком увидев чужака, шарахнулась в сторону. Бросок варвара пропал даром, а девушка, пнув его коленом в самое чувствительное место, взлетела по лестнице вверх и бросилась бежать по коридору в сторону святилища. Удар был не силен, но его хватило, чтобы ошарашить Конана, не ожидавшего от своей жертвы этакой прыти. Зарычав от боли и ярости, он кинулся следом, кляня все на свете и моля богов об одном: чтобы эта не по возрасту шустрая дрянь не сообразила позвать на помощь раньше, чем он ее догонит.

Светлое покрывало Айсы мелькало впереди. Конан громадными прыжками несся за нею, но в узком, дугой изогнутом коридоре громадному северянину было трудно разбежаться как следует. Айса мчалась во весь дух, как газель от тигра, и расстояние между ними сокращалось намного медленнее, чем хотелось бы кипящему от стыда и бешенства киммерийцу. Но удача все-таки сопутствовала ему, если можно говорить об удаче в такой позорной переделке: девушка не свернула ни на одну из боковых лестниц и, по-прежнему не издавая ни звука, побежала прямиком к святилищу. Молится ли там до сих пор наместникова жена, Конана уже не волновало. Если ему, чтобы поймать наглую девчонку, придется переловить всех баб во дворце, видит Митра, он это сделает!