Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ)

— Этот человек привёл меня в Храм Теней и там я, наконец, смог нормально поесть, — воин усмехнулся. — Впоследствии он стал моим наставником и лучшим другом. Именно он настоял на том, чтобы я смог начать обучение в Храме, а не остаться навеки служкой при кухне. Это был один из настоятелей Храма. И, хотя у Верховных нет имён, мне он разрешил называть себя Росс.

— Тот воин из трезубца, кажется, упоминал, что ты чей-то протеже. Он ведь Росса имел ввиду? — Скахет кивнул. — А что за странный ритуал с куском верёвки, кинжалом и маленькой чёрной коробочкой?

— О, это древнейший ритуал воинов тени, — оживился Скахет. — Он называется фаурис, что на языке Храма означает «выбор смерти». Воину, имеющему заслуги перед Храмом, но ставшему по какой-либо причине неугодным, предоставляется право выбора собственной смерти. Варианта всего три: удушение, поединок и смерть от укуса песчаного унура. Он-то как раз и сидит в той проклятой коробке. Мне однажды довелось видеть послушника, случайно открывшего такую коробочку, — Скахета передёрнуло, — весьма мерзкая смерть, скажу я тебе.

— А почему этот фаурис предоставили тебе? Чем ты-то не угодил Верховным?

— Я узнал кое-что такое, чего мне знать не следовало. И это знание обрекло меня на изгнание из Храма. Верховный Росс помог улизнуть от расправы и, судя по всему, смог убедить Круг предоставить мне право фаурис. Вероятно, так он прикрывал собственную спину, — Скахет пожал плечами, — не знаю.

— А почему воин трезубца сказал, что ты уносишь собственность Храма?

— Знание и есть та собственность, которую я похитил, — тряхнул головой воин.

— И что же это за такое опасное знание, что едва не вогнало тебя в могилу?

Скахет посмотрел на Колина, по-видимому, решая, стоит тому доверять или нет, и после короткой паузы сказал:

— Близится большая война с выходцами из-за Пограничного Кряжа, которая затронет многих. Много жён останется вдовами. Не знаю почему, но впервые за долгие столетия Храм Теней не остался в стороне. Внутри Храма назрел раскол. Верховные заключили соглашение с орденом Чёрного Копья, во всяком случае, большая половина Круга. Остальные Верховные решили выступить на стороне Торговой Империи. В их числе и Росс. И моя задача доставить эти сведения в Ивокарис магистру Себелиусу.

— И только-то, — Колин картинно зевнул. — Я-то думал там действительно что-то страшное. Мне, например, от этой информации ни тепло, ни холодно.

— Ну, для тебя это знание может быть и бесполезно, — придвинувшись поближе к костру, Скахет растянулся на полу, — а вот маги Ивокариса дорого заплатят за информацию о неожиданном союзнике. Ладно, давай спать. Итак уже полночи проговорили. Впереди предстоит долгое плавание. Надеюсь, ты не страдаешь морской болезнью?

— Не страдаю, — Колин последовал примеру воина, так же растянувшись у костра.

— Вот и славно. Добрых снов.

— И тебе…

По ту сторону костра уже битый час раздавалось мерное посапывание, а Колин всё лежал без сна, слушая шелест дождя и слепо пялясь в темноту над головой. Уже в который раз сержант поразился собственной судьбе — казалось бы, ещё недавно он нёс службу на далёкой планете, считая дни до демобилизации, а сегодня ночует под крышей полуразрушенного маяка в совершенно чужом мире.

«А в чужом ли? — кольнула вдруг мысль. — После того, что мне здесь довелось пережить, этот мир, несомненно, мой».

— Да, несомненно, мой, — шёпотом повторил сержант, и на душе стало теплей. Сон, наконец, вытеснил тревожные мысли и, убаюканный теплом костра Колин уснул.

* * *

На палубе было темно. Свежий ночной ветер звонко свистел в парусах, нещадно скрипели снасти, солёные холодные брызги летели из-за борта прямо в лицо, но качка здесь ощущалась куда меньше, чем в каюте. Колин глубоко вздохнул и крепче уцепился в фальшборт, подставив лицо ветру. Уж лучше промокнуть здесь, чем дышать смрадом той каюты, в которую их поселил капитан.

На корме тускло светился жёлтый фонарь, раскачиваясь на ветру и отбрасывая в разные стороны неверные круги света. Но как ни скудно было это освещение, сержант всё же заметил у руля фигуру человека, хорошо выделяющуюся на тёмном фоне неба. Тхоол… Колина передёрнуло. Поистине это был человек весьма привлекательной внешности и наисквернейшего характера. Высокий, с копной нечёсаных полуседых волос, с худым измождённым лицом, жёлтыми зубами и кожей такой серой, что невольно приходила в голову мысль о мертвеце, вставшем из могилы. Увидев, что Скахет прибыл не один, Тхоол наотрез отказался пускать его на борт «Скорлупки», как он ласково назвал то прохудившееся корыто, на котором им приходится теперь плыть. В ответ на все уговоры и взывания к совести, капитан заявил, что согласится только в том случае, если плата будет удвоена. Скахету ничего не осталось, как скрипя зубами достать трофейные мечи. В глазах этого скверного типа тут же зажёгся такой алчный огонь, что Колин, вспомнив о том, как воин называл их цену, понял — мечи действительно дорогие…

Сержант вновь подставил лицо обжигающе-холодным каплям соли и перенёсся в воспоминаниях к событиям, предшествующим отплытию.