Ловушка для богов. Книга 1. Источник (СИ)

Там на дне показалось что-то светлое и стало приближаться, увеличиваться, раздуваться, охватывая всё пространство вокруг сержанта. От заполнившего всё и вся света глаза обожгло нестерпимой болью и Колин что есть сил зажмурился.

— Эй, ты кто? — раздалось вдруг за его спиной и сержант от неожиданности подпрыгнул на месте.

— Ого! — произнёс все тот же голос, но уже с сарказмом. — Никогда не видел, чтобы человек пытался улететь. Ты глаза-то открывай, не бойся, не выжжет. Я поначалу тоже испугался, но быстро привык, — голос был наполнен иронией и в то же время сочувствием.

Колин отнял руки от лица и часто-часто заморгал, пытаясь хоть что-нибудь рассмотреть сквозь слепящий свет. Когда глаза пообвыкли, первой же мыслью было: «Я умер и уже на небесах». Ослепительно-белое марево, так похожее на густой туман, поглотило весь мир, укрыв от взора и небо и землю. Сам же Колин, погрузившись по колено в это «молоко», словно завис в центре бесконечно-белоснежного пространства. Он повёл рукой и по коже «пробежались» невесомые крылья бабочки, дунул, и белёсые облачка завертелись, словно клубы пара на морозе.

— Наслаждаешься? — голос, о котором он уже и забыл, вырвал Колина из прострации.

Услышав его в первый раз, сержант решил, что воображение сыграло с ним злую шутку, но, обернувшись, понял — не померещилось.

В нескольких шагах от него стоял человек в тёмно-алом плаще, скрещенными на груди руками и застывшей на губах ироничной улыбкой. Всё — и четко очерченные скулы, и хищный нос с горбинкой, наподобие клюва, и высокий лоб — всё выдавало в нём волевого человека способного на великие свершения. Голова была увенчана копной густых тёмно-русых волос, оттенённых глубоко въевшимся в кожу загаром, говорившим о привычке много времени проводить на свежем воздухе. Из-под густых бровей прямо в душу смотрели цепкие глаза хищника. Человек был высок и строен — истинный вожак. За таким, не задумываясь, пойдешь даже на преступление.

Колин широко распахнул глаза и разинул рот. Его поразила не столько внезапная встреча, сколько смутно узнаваемые черты его лица.

— Вальдрес, — поражённо выдохнул он, узнав в тридцатилетнем человеке мальчика из своего сна. — Я тебя уже видел, только тогда ты был мальчиком, а сейчас взрослый. Ничего не понимаю?

— Мы разве знакомы? — произнёс Вальдрес, удивлённо задрав бровь.

— Нет, но… — сержант на миг задумался и почесал в затылке. — Понимаешь, ты мне недавно приснился, но сон был такой странный, словно я видел всё твоими глазами. Там была твоя мама, в красном платье, какой-то Себелис, что отговаривал тебя от мести, — перед глазами вновь встали яркие картинки из сна. — Ах да, там же всех убили! И твоего отца, и твою мать, и ещё какого-то человека в золотом плаще… — заметив как меняется лицо собеседника, сержант прервался на полуслове.

Кровь отхлынула, и черты лица человека в алом плаще заострились. Губы вытянулись в тонкую линию, а глаза недобро сузились. От Вальдреса ощутимо повеяло угрозой. Его руки со скрюченными пальцами застыли на уровне груди, и Колин не поверил своим глазам — воздух между ладонями вдруг заискрился и начал сгущаться, формируясь в тугой комок яркого света. В вибрирующей тишине громом прозвучал голос:

— Кто ты, незнакомец?! Откуда тебе известно о трагедии моей семьи?! Отвечай! И не вздумай лгать!!! Предупреждаю, ложь я легко распознаю!!!

— Ты что, с катушек слетел? — Колин попятился, выставив перед собой ладони. — Я же сказал, что всё это видел во сне. Остынь приятель!

Сержанта напугало даже не само свечение между ладоней Вальдреса, сколько то, что исходящую от этого света угрозу он ощутил каждой клеточкой своего тела. На мгновение в его сознании даже возник образ всепоглощающего огня, вырывающегося из рук собеседника, а ноздри уловили запах горелого мяса. Колин зажмурился и закрылся руками, но ничего не произошло. Постепенно давящее чувство угрозы стало отступать. Решившись, наконец, открыть глаза, он успел заметить гаснущую искру, оставшуюся от жуткого свечения.

— Ты не лжёшь, — произнёс Вальдрес, стряхивая с рук остаток энергии. — Действительно всё так и было. Прости мне эту вспышку гнева, мой друг, просто на секунду я вернулся в пережитое… Позволь представиться — Вальдрес, мастер первой ступени огненной стихии, — маг склонился, приложив правую руку с перстнем к груди. — Назови же себя.

Уже распрощавшийся с жизнью Колин от такой перемены опешил. Ещё не до конца поверив в то, что так легко отделался, он несмело произнёс:

— Ко… — голос предательски сорвался. — Колин. Колин Мак-Стайн. Я сержант.

— Ну что ж, рад знакомству, Колинмакстайн-сержант.

— Нет, не так, — перебил его Колин. — Я сержант Колин Мак-Стайн. Мак-Стайн — это моя фамилия, а имя — Колин.

— Фамилия? — удивился Вальдрес. — Что это? Впервые слышу.

— Ну, — сержант замялся, подбирая слова. — Там, откуда я родом принято к имени приставлять ещё и фамилию. А, — он махнул рукой, — не бери в голову. Зови меня просто Колин. Договорились?

— Как тебе будет угодно, собрат по ремеслу, — ещё раз поклонился Вальдрес.