Ловушка для чужого жениха

Она грациозно поднялась со стула. Валентина все делала с непринужденной грацией, влиявшей на него так, что он не хотел об этом думать. Он знал, что она не хочет к нему приближаться. Он просто чувствовал, что она осторожничает. На миг ему показалось, что она откажется ему повиноваться. Если она заартачится и останется на другом конце офиса, он еще больше укрепится в мысли, что хочет ее.

Этого не должно произойти ни под каким видом. Ахилл – человек, который не испытывает желаний, он просто берет. Желать – значит проявлять слабость, а это ведет в темноту. Хотя сегодня он не считал желание слабостью, скорее наоборот.

Он явно недооценил принцессу.

Валентина расправила плечи едва заметным движением и направилась к нему, высоко держа голову и с прямой спиной, словно прима-балерина. На ее губах играла приятная улыбка, которую, как он теперь знал, она умела изобразить в нужный момент. Это вызвало у него восхищение, хотя ему не хотелось себе в этом признаваться.

Реакция его тела на ее грациозную походку удивила его. Он почувствовал, как участился пульс и кровь забурлила в венах. Возбуждение, словно разряд тока, пронзило его мощную атлетическую фигуру. Валентина подошла и встала рядом.

– Что вы видите из окна?

– Это вопрос с подвохом? – ответила она вопросом на вопрос. – Я вижу Манхэттен.

– Я вырос в трущобах. – Его голос прозвучал резче, чем ему хотелось. – Для успешных бизнесменов в порядке вещей рассказывать о том, что они начинали карьеру с нуля. Особенно это касается американцев. Но в большинстве случаев они явно преувеличивают. В моем же случае трущобы – еще мягко сказано.

Валентина судорожно сглотнула.

– Не понимаю, зачем вы мне это рассказываете.

– Вы смотрите из окна и видите шумный город, пробки, спешащих по своим делам людей. – Он слегка отодвинулся, чтобы посмотреть на Валентину. – Я вижу надежду, отчаяние и боль от потерь, через которые мне пришлось пройти, чтобы предстать перед вами нынешним Ахиллом Касилиерисом, создавшим все это. – Он махнул рукой в сторону пентхауса и «Касилиерис кампани» в придачу. – И я ни перед чем не остановлюсь, чтобы защитить созданное.

Ахилл не знал, что с ним произошло, пока он говорил. Ему вдруг захотелось, чтобы эта принцесса, пытающаяся его дурачить, поняла его.

Такое происходит с ним впервые, и это невыносимо. Но его уже понесло.

– Вы считаете стремление к успеху случайным, мисс Монэт? – спросил он, рискуя выложить ей правду о себе, которой никогда и ни с кем прежде не делился. – Амбиции, внутренний драйв, воля к победе, вы думаете, что все это на деревьях растет? Хотя, похоже, я не у той спрашиваю. Не вы ли тысячу раз заявляли, что не амбициозны?

Это было одной из причин, почему Натали так долго с ним работала. Другие старались использовать подобную должность как трамплин для карьерного роста. Но эта женщина не Натали. Сейчас он знал это наверняка, поскольку вел упорную борьбу с собой, чтобы ненароком не распустить руки.

– Амбиции, как мне кажется, позволительны тем, кто свободен им следовать, для тех же, кто не обладает такой свободой, – глаза Валентины сверкнули, и Ахиллу вдруг захотелось узнать, каковы ее стремления, – это не что иное, как неудовлетворенность, которая гораздо менее значима и более деструктивна. Надеюсь, вы со мной согласитесь.

Развернувшись к Валентине лицом, Ахилл непроизвольно протянул руку и дернул ее за кончик шелкового конского хвоста, который касался ее плеч всякий раз, когда она поворачивала голову.

Губы Валентины слегка приоткрылись, и ее нежное дыхание коснулось его щеки. Ахиллу страстно захотелось ее обнять, но он сдержался.

– Стало быть, вы чем-то не удовлетворены? – спросил он, с трудом сдерживаясь, чтобы не назвать ее настоящим именем. Ахиллу вдруг расхотелось играть с ней в прятки.

Валентина довольно долго молчала.

– В самом понятии «неудовлетворенность» нет ничего страшного, – наконец сказала она. – Но вы считаете ее предательством, хотя это неверно.

– Как же иначе? – удивился Ахилл.

– Возможно, быть и лояльным, и открытым другим шансам, которые предоставляет жизнь, – ответила она.

– Не думаю, что такое сочетание возможно, – резко сказал он. – Ты или верен своим обязательствам, или нет, третьего не дано.

При этих словах Валентина напряглась. На ее лицо набежала тень, но тут же исчезла. Она взяла себя в руки. Отчего-то Ахилл не чувствовал себя победителем.

– Иногда обязательства не твои, – буравя его взглядом, жестко сказала Валентина. – Порой они достаются тебе по наследству. Легко сказать, что ты будешь их соблюдать, потому что от тебя этого ждут, но трудно сделать.

Он понял, о чем она говорила. Ее предстоящий династический брак. Тем не менее он не испытывал жалости к избалованной дворцовой жизнью и ни к чему не приспособленной принцессе. Хотя, как это ни странно, в нем зашевелилось чувство стыда, которое он никогда не позволял себе испытывать. А еще его охватило вожделение.