Ловушка для декана

Вместо ответа он резко встал, и через секунду я почувствовала горячее дыхание на своем затылке. Две мужские ладони уперлись в стену передо мной.

— Думаешь, можно просто так опозорить меня перед всеми, залезть ко мне в штаны… а потом еще и при всех заставить на себе жениться?

От его глухого, низкого голоса было страшно, но от самих слов так обидно, что я развернулась — посмотреть этой сволочи в лицо.

— Я к вам в штаны залезла?! Да вы меня чуть не изнасиловали там, за кафедрой! При всех, между прочим! И потом, здесь в кабинете — вы… вы мне член пихали везде, куда только можно запихнуть! До сих пор грудь болит!

Глаза его прищурились.

— Только не говори мне, что тебе не понравилось мое «пихание»… До сих пор вся мокрая в своих дешевых трусишках, я уверен.

Конечно же, я покраснела от стыда. Но не отступила и не стушевалась.

— Какая вам разница, что мне понравилось или не понравилось? Мне девятнадцать! Я возбуждаюсь, когда получилось решить задачу по математике!

А вот это я зря сказала. Потому что, если считать высоко поднятую бровь хоть какой-то индикацией, запомнит он мне это надолго. И припомнит. Не раз.

Однако немного разрядить обстановку у меня получить. Хоть и не в самую лучшую сторону — между ног ко мне снова полезло колено.

Упрямый, гад.

— То есть… если тебя трахать и одновременно заставлять решать задачи по математике, ты получишь двойной оргазм?

— Понятия не имею, — буркнула и отвела глаза, не выдержав его прищурено-насмешливого взгляда. — В любом случае, проверять мы это не будем.

Он ухмыльнулся, продолжая раздвигать коленом мне ноги, массируя внутреннюю часть бедер и подбираясь все выше.

— Еще как будем, Максимова… И начнем… прямо сейчас. Ты в курсе, что эта твоя хрень из кордицепса еще действует?

И ткнулся в меня тем местом, на которое «хрень» действовала сильнее всего.

* * *

— У вас рук нет? — съязвила я. — Вы же все теперь понимаете…

— А мне твои руки больше нравятся… — он склонился ниже, прихватывая зубами за шею. — И соски твои остренькие тоже нравятся… и рот… Хотя рот мы на потом оставим — люблю потянуть удовольствие.

Я остановила его, крепко взяв за плечи. Отодвинула от себя, чтобы иметь возможность смотреть ему в прямо глаза.

— Матвей Александрович…

— Слушаю тебя, Максимова.

Я выдохнула, приготовившись к необходимому (и, в общем-то, справедливому) унижению.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я очень, ОЧЕНЬ извиняюсь перед вами. За все. И за то, что выставила себя вашей невестой тоже. Хотите, завтра объявим, что мы расстались, и все кончится.

Его лицо странно передернулась.

— Девятнадцать тебе, говоришь?

Я кивнула, не совсем понимая, причем тут это.

— А такое чувство, будто тринадцать… — с нарочитым удивлением он растягивал слова. — Думаешь, попросила прощения, и все? И я тебе поглажу по головке… ну, или по попке похлопаю, и отпущу с миром?

— Эмм… Ну, в принципе, да. Я на это надеюсь. Все же не без расплаты отсюда ухожу… — я выразительно показала глазами на мою все еще липкую грудь и шею.

Он снова коротко рассмеялся.

— Немного спермы еще не повредило ни одной женщине — в конце концов, эта субстанция полезна для кожи. Так что нет, я не считаю наше с тобой рандеву у батареи достаточным наказанием за то, что сегодня мне придется объяснять своей девушке, почему я бросил ее ради какой-то прошмандовки.

Я вспыхнула.

— Прошмандовки?! Да я… да вы… Да если бы я не затащила вас в кабинет, это был бы такой позор, что…

Он вдруг перебил меня — да не словами, а поцелуем — таким жестким, хозяйским и нахальным, что напугал гораздо больше, чем удивил. Или возбудил.

Досконально истерзав мой несчастный рот, он, наконец, отлип и, все еще держа рукой за подбородок, объявил.

— Итак, резюмируя вышесказанное — поехали-ка, невестушка, купим тебе кольцо и платье — подготовимся к выходу в люди. А заодно бельишко присмотрим, какое я выберу — чулки там, пояс, подвязки поэротичнее… туфли, как у блядей в порнофильмах. Посмотрим, в общем, понравится ли тебе вся эта заварушка… если играть в нее по моим правилам.

Как могла, я замотала головой.

— Ничего я не буду покупать, и никуда с вами не пойду! Я вообще пошутила с этой свадьбой! Объявляйте о том, что мы расстаемся, или…

Затыкая меня, он прижал палец к моим губам.

— Шшш… Не перебивай. Так вот… Мы поиграем с тобой — по моим правилам… пока мне не надоест. А потом расстанемся, так уж и быть. Но только от твоего поведения, Максимова, будет зависеть, чем закончатся наши «отношения», — он изобразил кавычки. — Слухами о том, что мол, «не сложилось, с кем не бывает», или же твоим исключением, вкупе с уголовным делом и слухами о том, что невеста-то у декана — потаскуха. Что, мол, ведро у нее там со свистом пролетает, и на что только ни готова Лерочка Максимова ради хорошей оценки да пары брендовых туфель.

Я физически почувствовала, как белею — вся кровь от лица схлынула.

— У вас нет никаких доказательств. Ни по делу, ни… по слухам. Вам никто не поверит.