Ловушка для декана

— Если честно, Максимова, я просто тренировался говорить тебе приятности, чтобы убедить не делать аборт. Если ты вообще забеременела, разумеется. Знаю, знаю — подло… Но поверь, когда у тебя на руках будет малыш, ты сама будешь мне благодарна, что я немного… приукрасил мое к тебе отношение…

Совершенно не осознавая, что делаю, на одних лишь инстинктах, я догнала его, развернула к себе и со всей дури залепила пощечину.

Точнее чуть не залепила. Потому что он успел перехватить мою руку и остановить ее в сантиметре от своего лица.

Тяжело дыша, в атмосфере почти ощутимой ненависти, мы стояли друг напротив друга и смотрели один другому в глаза. Долго стояли — почти целую минуту.

А потом я подняла вторую руку и выкрутила его запястье — сбитыми костяшками вверх. Показала на раны взглядом.

— Не тяжело тебе далась репетиция фальшивого признания? Ничего не сломал?

Он дернул рукой, вырвал ее и отвернулся, засовывая руки в карманы.

— Ничего. Иди, Лера… У тебя лекция. Я потом… заберу тебя. Вечером.

Его голос звучал глухо и неразборчиво — будто он давил слова сквозь зубы.

И на мгновение мне захотелось налететь на него, развернуть, обнять, наорать, заплакать…

Что угодно, только не видеть эту спину — зажатую, напряженную, почти сгорбленную под грузом правды, которую он только что выдал мне — уже второй раз. И во второй же раз отказывался озвучить — нормальными, человеческими словами.

— Трус!

Слово сорвалось с языка так легко, будто бродило все это время где-то совсем рядом. В воздухе витало, ощутимое не только мной, но и им. Может быть, поэтому он и не ответил. Только еще больше сгорбился, словно я его ударила.

— Ты просто трус! — повторила еще громче.

И снова молчание. Только за дверью стало слышно, как секретарша замолчала, явно прислушиваясь.

Но мне вдруг стал на все плевать. На то, что меня услышат, на то, что я должна играть послушную, всем довольную невесту «самого крутого мужика в универе»… На самого этого «крутого мужика», который в своей крутизне заигрался так, что готов пожертвовать счастьем ради… чего?!

Ради власти надо мной? Ради того, чтобы не дай бог, не попасться к бабе «на крючок»?! Ради своего гипертрофированного эго?!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Трус, да.

Но я-то не трус. Я кто угодно, только не трус!

Снова развернув его к себе лицом, я набрала в легкие воздух, словно собиралась нырнуть, и четко и отчетливо произнесла.

— В общем… Если тебе интересно, я тоже тебя люблю.

Зажмурилась на мгновение, не веря, что сказала это, а потом поднялась на цыпочки и быстро приложилась к его губам — плотно и судорожно сжатым.

— Максимова… — его голос стал угрожающе низким и хриплым, рука, которую я все еще держала за запястье, заметно подрагивала.

— Что, «Максимова»? — я снова поцеловала его, на этот раз прилипнув к нему надолго и дождавшись реакции — смягчившихся губ и короткого, глухого стона мне в полураскрытый рот. — Я уже девятнадцать лет Максимо…

Договорила я уже у себя в голове, потому что в следующую секунду он сжимал меня в объятьях — так крепко, что дышать стало трудно, не то, что говорить. И целовал так жарко, что все мысли мои мгновенно расползлись в мягкую, бесформенную кашу…

Все, кроме одной. Самой важной.

— Стой… — я вырвалась из поцелуя, упираясь руками ему в грудь. — Подожди…

— В чем дело… — зрачки его уже были помутневшие, расфокусированные, а между ног мне отчетливо упирался холм на его ширинке. — Я хочу тебя…

— А я хочу знать… — пытаясь восстановить дыхание, я отодвинулась и чуть наклонилась, упираясь руками себе чуть пониже бедер. — Хочу, чтобы ты сказал мне…

Он открыл было рот, но я остановила его жестом. Отдышалась и продолжила.

— Не сейчас, когда… — и красноречиво покосилась на его штаны. — Потом… вечером, когда встретимся… — я снова набрала в легкие воздух и выдохнула. — И… если сегодня не скажешь то, что… репетировал… можешь отчислять меня.

Развернувшись, я пошла к двери, с каждым шагом все больше понимая, что, быть может, сделала сейчас самую большую глупость в своей жизни.



Глава 33

На учебу после нашей с деканом встречи я все же пошла, но слов не хватает описать, что это была за учеба!

Странно, что я вообще понимала, на какой лекции сижу. Не говоря уже о таких подробностях, как сегодняшняя тема, которую изо всех сил пытался впихнуть в наши головы щупленький, бородатый доцент Михаил Андреич, честно предупредивший, что урок крайне важен для финального экзамена.

Запомню ли я хоть что-нибудь из этого урока или не запомню ровным счетом ничего — все это теперь было совершенно неважно. Потому что вариантов развития событий в моей жизни всего два — либо завтра меня отчислят, и я поеду домой, страдать от неразделенной любви к одному закоренелому холостяку, либо стану настоящей «девушкой декана», и тогда уже вопрос с лекцией я как-нибудь решу. Конечно же, я не собиралась выезжать на своем положении «невесты», но выклянчить у кого-нибудь конспект, или подойти к доценту с просьбой уделить мне хоть полчаса своего времени — все это было вполне решабельно.