Ловушка для дикого сердца

— Тебе лучше честно признаться во всем, — устало проговорил Дерен. — Зачем отпираться и придумывать себе всякие невероятные оправдания? Глупо и недостойно. В той ленте была большая часть материала, отснятого в доме Тумулти, — сказал он. — Теперь ты знаешь, что ты сделала. Испортила без всякой возможности восстановить лучшие эпизоды фильма. Если ты хотела сделать мне больно, то можешь считать, что тебе это удалось.

Не отрывая взгляда, Эйлин смотрела на Дерена, и из ее глаз текли слезы. Ее унизили, а она даже не могла и слова сказать в свою защиту.

— Ничего, — проговорил Солнышко, словно подслушав мысли Эйлин, — он справится с этим.

Рила потянулась в своем кресле и закурила еще одну сигарету.

— Мы все справимся с этим, — легко сказала она. — Такие вещи случаются в нашем несовершенном мире. И фильм от этого не станет хуже, просто он не будет таким слезливо-приторным. Впрочем, если бы спросили меня, то я бы сказала, что фильм получился препаршивый. Флери вряд ли придет в восторг, увидев его! — Рила протянула свой серебряный портсигар Эйлин. — Возьми, дорогая, сигарету и выброси все из головы. Ничего страшного не произошло. Не стоит делать такое трагическое лицо.

Не обращая внимания на протянутый ей портсигар, Эйлин внимательно посмотрела на Рилу. Просто невозможно больше терпеть ее наглое поведение! Эйлин почувствовала, как ее начинает трясти от приступа гнева.

— Ты! Меня просто тошнит от тебя! Я никогда не встречала таких двуличных людей. Таких ужасных! Я даже не подозревала, что такие существуют!

Резко повернувшись, Эйлин направилась к выходу. За ее спиной послышался легкий, издевательский смех. В это время стоявший у двери Дерен сделал шаг к Эйлин, и они чуть не столкнулись. Она остановилась и подняла на него глаза.

— Дери, дорогой! — просто сказала Эйлин, будучи не в состоянии подыскивать какие-то правильные, нужные слова, которые могли бы убедить его. — На самом деле ты знаешь, что я не сделала этой ужасной вещи. Ты не можешь этому верить!

Его серо-голубые холодные глаза бесстрастно взглянули на нее.

— А чего же ты ожидаешь от меня, Эйлин? — В его тоне вдруг послышалась неуверенность. — Ты ведь говорила Риле, что собираешься испортить негативы?

— Нет, Дери, нет! — Она умоляюще протянула руку и коснулась его плеча. — Я действительно очень рассердилась, что ты снял тот момент, когда я просила Джонни вернуться. И я на самом деле не справилась со своими чувствами, когда ты сказал, что станешь снимать прощальную вечеринку в доме Тумулти. Но как бы я ни была сердита, что бы я ни чувствовала, я никогда не сделала бы тебе ничего плохого. Я никогда не испортила бы твою работу. Я слишком уважаю тебя и твой труд.

— Но Инишбаун значит для тебя гораздо больше, — мрачно заметил он. — И ты ни перед чем не остановилась бы, чтобы спасти свой любимый остров от выставления его в невыгодном, по твоему мнению, свете. Все это, как я уже говорил, вполне понятно. Единственное, чего я не могу понять, — почему ты так упорно не хочешь признать свою вину. Я всегда считал тебя смелой и очень честной. — Уголок его рта печально приподнялся вверх.

— Но, Дери, я и сейчас с тобой честна. Так же как и всегда! — умоляюще вскрикнула Эйлин.

Он снова посмотрел на девушку. Но теперь, в его взгляде сквозили холодность и отвращение.

— Ты не против, — ледяным голосом проговорил Дерен, — если мы не станем больше возвращаться к этому? У меня сегодня много работы, а кроме того, мне нечего добавить.

Его холодный, равнодушный тон Эйлин восприняла словно пощечину.

— Мы уезжаем в конце недели, — сказал он.

Она кивнула, не в силах вымолвить ни слова. Эйлин старалась держаться из последних сил. Он не должен увидеть ее слез, не должен видеть, как она страдает. И дело вовсе не в гордости. Она уже давно перешла ту черту, за которой гордость не имеет больше никакого значения. Ее боль была слишком сильна, чтобы думать об ущемленном самолюбии. Ничего не видя, не слыша никаких звуков, Эйлин вежливо попрощалась с ним и медленно, едва передвигая ноги, вышла из павильона.

Рила Верной уехала с острова на следующий день. Почему? Эйлин не знала. Может, в ней заговорил остаток какого-то приличия, совести или что-то еще, что не позволило ей дольше оставаться в Карриг-Лодж. Или все дело в том, что ей просто наскучил остров. Рила могла позволить себе уехать раньше, чем все остальные члены группы, так как ее участия в съемках больше не требовалось.

— Я сказала Дери о моем отъезде, — сообщила Рила, — но он на это никак не прореагировал. Он просто в ужасном настроении сегодня. Бродит по «Уиндрашу» мрачный и небритый. Или всю ночь пил, или сидел в лаборатории и работал, как сумасшедший. Вырезал, склеивал куски, а потом прогонял все это в просмотровой. Пытался как-то залатать дыры, которые образовались из-за испорченной пленки.