Ловушка для донжуана

Он наклонился и захватил ее рот своим, раздвигая ее губы силой своего голодного поцелуя, и она вздрогнула, когда жар прошел по ее холодному телу, согревая каждую частичку.

— Вкус у тебя безупречный. — Данте прижался губами к ее горлу, его дыхание качалось в его груди. — Но он вызывает опасную зависимость.

Белль с удивлением осознала, что уже сидит у него на коленях в кресле, его рука покоится на ее бедре, а его пальцы задрали подол платья выше бедра, и никогда не хотела ничего так сильно, как его прикосновений, потому что сладкая боль между ног выдавала ее с каждым движением его языка.

Когда Данте скользнул за край ее трусиков, ее пальцы впились в его черные волосы. Белль не знала, что делает, и в тот момент ей было все равно. На самом деле ее волновало только то, что он может остановиться.

А потом Данте пальцем коснулся маленького бутона под ее холмиком, и ее тело напряглось, сладкое и пугающе сильное ощущение пронзило ее бурной волной. Он усадил ее в кресло, и она издала тихий, жалобный звук, когда он отвел руку, чтобы расстегнуть молнию на ее платье и стянуть его вниз вместе с бюстгальтером.

С голодным стоном Данте поймал ртом напряженный розовый сосок, уложив Белль спиной на свою руку. Он был яростно возбужден и втайне смеялся над собой за то, что ведет себя как подросток, вместо того чтобы как можно быстрее получить собственное удовлетворение. Но, как оказалось, удовлетворение можно было найти в ее реакции, в тихих горловых звуках, которые она издавала, и в неистовой хватке ее пальцев в его волосах. Он дразнил влажную плоть ее женской сути, отчего она чуть не загорелась в его руках.

Белль выгнулась и тяжело дышала, беспомощная в его руках, ее бедра инстинктивно покачивались в такт. Она тянулась к этому прекрасному моменту, слепая, глухая, совершенно бездумно, когда одним ловким движением пальца он отправил ее в полет. Она вздрогнула и вскрикнула, содрогаясь, когда он приподнял ее, чтобы в последний раз попробовать на вкус ее губы. Несколько долгих минут она лежала в его руках, расслабленная, но ее сознание уже пробудилось ото сна.

В мгновение ока она вскочила с его коленей, пристально глядя на него сверкающими глазами.

— В третий раз, когда ты окажешься у меня в объятиях, я отведу тебя в постель, — сонно пробормотал Данте. — Просто предупреждаю заранее…

— Ты же знаешь, что я не этого хочу, — неловко начала Белль, ее лицо пылало, потому что она болезненно осознавала, что ее поведение трудно оправдать.

— Ты можешь спорить, но ты хочешь меня, — произнес Данте с полной уверенностью.

И он был прав. Белль не нашла в себе сил возразить. Высоко подняв голову, она поднялась в спальню и закрыла дверь. Внезапное чувство пустоты охватило ее, потому что Данте все еще был совсем рядом, и каждая оголодавшая клеточка ее тела хотела, чтобы он оказался в ее постели. Белль понимала, что ничто не может быть либо черным, либо белым, как она думала. Желание не отключилось просто потому, что она не хотела его чувствовать.

Тем не менее тоска по мужчине, который не желал бы от нее ничего большего, чем мимолетное удовольствие, которое могло предложить ему ее тело, могла привести только к несчастью. Не переросло ли ее сочувствие в какое‑то странное желание его утешить? Все, что она теперь могла сделать, — это быть настороже и постараться не подавать Данте больше противоречивых сигналов.

На следующее утро Белль была в удивительно хорошем настроении. Накануне вечером она вела себя глупо, но знала, что не может повернуть время вспять и волшебным образом все исправить. Более того, светило солнце, и она скоро воссоединится с Чарли.

— После завтрака к нам зайдет ювелир, — сообщил ей Данте, когда она спускалась по лестнице. — А потом идем в магазин за мебелью и другими товарами. Завтра мы летим домой в Италию.

— Зачем нам покупать мебель? — спросила Белль, усаживаясь вместе с ним за накрытый стол.

— Ты переезжаешь ко мне. Предположительно, у моей невесты должны быть вещи, которые она захочет взять с собой. У тебя ничего нет, так что нам придется кое‑что купить. Я хочу, чтобы мы выглядели настоящей парой, — спокойно признал Данте.

— Чарли настоящий, — беспомощно отметила Белль. — Я привезу собаку.

Данте откинулся на спинку стула, чтобы смерить ее изучающим взглядом.

— Чарли недостаточно. Нам нужно купить несколько произведений искусства и презентабельную мебель. Часть твоего нового образа. Ты любитель искусства, как и я, — сказал ей Данте.

— Да, искусство я люблю, — задумчиво признала Белль. — Но не на твоем уровне. Я согласилась на это, Данте, но не готова притвориться тем, кем не являюсь. Наши отношения могут быть обманом, но, пока я в них, я буду собой, — сухо сообщила ему Белль. — Мне не нужны красивые произведения искусства или мебель. Я обычная работающая женщина, не имеющая никакого представления о богатстве и привилегиях.

— Прекрасная речь, и я ценю выраженные тобой чувства, но не понимаю, какая между нами разница.