Ловушка для фотографа

У себя в номере я сразу же запустил ноутбук. Как знать, может быть, я быстро добьюсь цели! Но, нет, мне не повезло. Скоро в моих глазах стало рябить от множества пристально разглядываемых снимков, но я не сдавался. К обеду я просмотрел несколько сотен анкет и фотографий, но количество файлов на этой чертовой флешке исчислялось не сотнями, а тысячами.

Ближе к вечеру мне позвонил Миша, который пригласил меня в знаменитый «Престиж клуб» на Лаупенштрассе. Это было совсем недалеко от моего отеля, но я был вынужден отказаться, мысленно проклиная свою рутинную работу.

Ближе к ночи я напился пива, и заснул беспокойным сном, так и не добившись никаких результатов. В моем воображении непрерывным хороводом крутились лица незнакомых эмигрантов, которые строили мне различные гримасы. Выспаться мне не удалось, и утром я чувствовал себя совершенно разбитым.

После совместного с Павлом завтрака я возобновил вчерашнее занятие, но теперь оно казалось мне совершенно бессмысленным. Тоже мне задача, – найти иголку в стоге сена! Зачем я ввязался в эту дурацкую историю с поисками Нины?

К обеду мой партнер почему-то не явился. Прихлебывая протертый картофельный супчик, я с удивлением ощутил приступ ностальгии по своей прежней жизни. Выпить бы сейчас пару стопок ледяной водки под обжигающе острый украинский борщ! – и откуда у меня, холостяка, такие странные мысли? В последний раз домашней едой меня угощала Алина. Интересно, поставила ли она стальную дверь в нашей квартире?

Вечером я зашел в номер Павла, но он не отозвался. Это вовсе не показалось мне удивительным, мало ли какими делами он может быть занят. Отработав очередные анкеты, я улегся спать, а рано утром в мою дверь настойчиво постучали.

– Кого там черти носят?

– Это полиция. Откройте дверь, пожалуйста! – за дверью говорили по-немецки.

– Одну минуту! – накинув на себя халат, я отпер дверь.

Мне вежливо объяснили, что один из русских туристов ночью совершил самоубийство, бросившись вниз с перехода пятого этажа. Случайные свидетели видели, как я приходил в его номер поздно вечером, и теперь полицейские интересуются, не мог ли я заметить какие-то детали, которые могут пролить свет на это самоубийство.

Кровь сразу же застыла у меня в жилах.

– Я могу увидеть тело? – спросил я.

– В этом нет необходимости. У нас есть фотографии! – с этими словами офицер показал мне фотографии, сделанные вскоре после прибытия полиции. Теперь у меня не оставалось никаких сомнений, это был именно Павел.

Путаясь в немецких словах, я объяснил полицейским, что погибший был всего-навсего моим случайным знакомым, а заходил я к нему только потому, что хотел выпить вместе с ним:

– Мне больше нечего добавить!

Мне показалось, что полицейские остались недовольны моими ответами, но что еще я мог им сказать? Когда они уходили, до моего слуха донеслось:

– Эти русские! От них всегда одни неприятности!

Какая нелепая смерть! Но Павел не мог покончить с собой, значит, его убили. Я никогда не воспринимал нашу миссию серьезной, позволял себе дурацкие шутки в адрес Павла, и невнимательно относился к его указаниям. Теперь мой товарищ был мертв, а я чувствовал себя виноватым в его смерти.

Следуя инструкции моего покойного приятеля, я отправил через интернет письмо с докладом о случившемся. Павел говорил, что этим адресом я могу воспользоваться лишь в экстренном случае. Вот он и наступил, этот случай, хорошо, что я не забыл адрес. Теперь мне следовало ждать ответа. Интересно, как долго будет думать контр-адмирал?

По пути на первый этаж, я прошел мимо номера, в котором жил Павел. Дверь была опечатана. Кто мог убить его? На этот вопрос у меня не было ответа. За утренней чашкой кофе, у меня мелькнула мысль о том, что у моего коллеги могли остаться материалы, которым не следовало попадать в руки полиции. Может быть, мне надо попытаться попасть в его номер? Поразмыслив, я решил, что это не имеет смысла. Те люди, которые убили Павла, наверняка прихватили с собой все, что их интересует. Надо ждать… Я никогда не умел ждать. Да и чего мне теперь ждать?

Возвращаться в свой номер мне не хотелось. Я вышел из отеля и направился в центр города. В первом попавшемся баре я изрядно удивил молодого бармена, заказав себе полный бокал русской водки. Выпив его залпом, я жестом показал бармену, чтобы он оставил на стойке бутылку, и вытащил сигареты.

А можно ли здесь курить? – невысказанный вопрос повис в воздухе. Ко мне неожиданно протянулась рука с зажженной зажигалкой.

– В Швейцарии пока нет абсолютного запрета на курение, – сказал Миша, – и в этом баре курить можно!

– Откуда ты здесь?

Миша не спеша уселся рядом со мной и тоже задымил сигаретой:

– Я случайно узнал о случившейся у тебя неприятности!

– Даже так! – внезапная догадка пронеслась у меня в голове, и я с ненавистью поглядел на своего собеседника. – Это ты убил Павла? – я взял бутылку за горлышко, намереваясь отбить у нее донышко. Живой эта сука отсюда не выйдет! – в приступе гнева подумал я.

Миша с неожиданной ловкостью выхватил у меня бутылку: