Ловушка для героя

— Я понимаю, что ты имеешь в виду. Дело в том, что рыцари не пойдут жить в караван-сарай. Он для купцов, которых там набилось столько, что не протолкнуться. Приличных домов в городе много, но на всех не хватает, вот и…

— И что, гостиницу ради таких случаев построить нельзя? — проявил деловую хватку студент.

— Можно, — легко согласился Ловец, — проблема в том, что такие случаи происходят-то раз в сто лет и то не гарантированно.

— Надеюсь, по части общепита у вас дела обстоят лучше. — Сашка остановился у харчевни с оригинальным названием "Харчевня". Из нее только что вывалился благодарный посетитель и принялся выворачиваться наизнанку, показывая все, только что съеденное за обедом.

— Позже пообедаем, — решил Ловец и потащил парня дальше, в глубь городских кварталов.

Как водится, к ним стали приставать уличные торговцы. Чем дальше от окраин и ближе к центру, тем наглее и настойчивее они были. Как заметил Сашка, у каждого из них была своя зона торговли, и их передавали друг другу как переходящее красное знамя, настойчиво впихивая все разнообразие лоточных товаров: от банальных семечек до ледового мороженного.

— Травка! Обалденная травка! — орал продавец, уставившись на парня.

— Не понял?

Стоило только одному из потенциальных покупателей проявить заинтересованность, как торговец насел на них с удвоенными силами.

— Хорошая трава. Бери, не прогадаешь, — пообещали Сашке, обдав густой струей дыма. — Лучше моей травы ни у кого не купишь.

— Что за трава-то?

— Поговорить с Богами хочешь?

— Ну, допустим.

— И не мечтай. — Ловец, распоряжавшийся в их походе всеми деньгами, чутко следил за толщиной кошелька.

— Может, попробуем? — выступил скромным просителем студент. Он иногда возмущался своим неравным финансовым положением, но вслух свои претензии не высказывал. — Я давно с Богами не говорил.

— Обойдешься. Лучше пирожков возьмем.

— С котятами? — обиделся Сашка.

— Со свининой!!! С грибами!!! С луком!!! — занимался уличной рекламой разносчик.

Пирожки попались хоть и остывшие, но весьма аппетитные. Так они и шли, жуя местную пищу быстрого приготовления и отбиваясь от уличных менеджеров по продажам. Сашка бесконечно крутил головой, читая вывески и многочисленные настенные надписи, — утолял информационный голод. Как оказалось, особой смысловой разницы между заборным творчеством родного двора и дворами неизвестного мира не наблюдалось — те же трехбуквенные послания.

— Красота, — произнес парень, рассматривая дом, вывеска на котором значила, что там находится лавка гончара. Всем известное бранное слово блестело еще не просохшей белой краской.

— Думаешь, дура старая, я не знаю, что это твои оболтусы мне дом испоганили! — громко, во многом благодаря эху, кричали из дома напротив, где, судя по надписи, жили "засранцы" кожевники.

— Да я тебя…!!! — В доме гончара, который выслушивал арию своей жены, преспокойно сидя на пороге своей лавочки, взяли небывало высокую ноту. — Нечего было в праздничные булки тараканов подкладывать!

— Нечего их разводить в своем гадюшнике, тогда и подкладывать не будем! — Сашка и Ловец стали свидетелями урегулирования споров между добрыми соседями.

Проблемный вопрос санитарной чистоты получил адекватный ответ в виде камня, запущенного в окно дома кожевников. Естественно, окно разлетелось вдребезги и осыпалось осколками на головы прохожих, к несчастью оказавшихся на улице, по которой проходила граница между кварталами цеха гончаров и цеха кожевников. Последние на аргумент в виде камня никак не прореагировали, и конфликт опять перешел в стадию позиционных боев.

Гончар отделился от своего стула, взял тряпку и с отрешенным видом начал возить тряпкой по стене, размазывая белую краску и копоть в огромное грязное пятно.

— Скажите, мастер, как нам пройти к станции дилижансов? — спросил Ловец.

Ремесленник даже не повернулся, кивок его лысеющей головы указал в сторону центра.

— Да… Дружелюбный городок, — восхитился студент.

— Не хуже и не лучше других. Срединные уезды все такие, зато какие они спокойные.

Открытое пространство, на которое привела их улица, при желании можно было бы назвать площадью ратуши. Скорее всего, горожане так это место и называли. Она также являлась и рыночной площадью, о чем можно было судить по каменным торговым рядам, создававшим вместе с губернаторским дворцом правильный прямоугольник. А исходя из того, что на ней происходило в настоящий момент, площадь можно было бы считать лобным местом.

При большом стечении народа на огромном кострище поджаривали человека. Слабый душок горелого мяса уносило ветром, хотя, как определил Ловец, жизнь еще упрямо цеплялось за израненное тело приговоренного. Толпа на мучения человека уже не обращала внимания и потихоньку начала расходиться, преисполненная воодушевлением и впечатлениями от изысканного зрелища.

— За что наказывают? — спросил Сашка.

— Колдун, — ответил за Ловца стоящий неподалеку стражник, услышавший вопрос. — В обход постановлений Гильдии лекарей и травников губил горожан.