Ловушка для хищника (СИ)

- Я скучаю по бодрому и молодому Хенсоку, - слабо улыбнулся Хонбин. – Детство с ним было по-настоящему счастливым.

- Ну, совсем молодым мы его не застали. Но ты прав, я долго не видел в нем старика. И сейчас порой кажется, что он всё тот же… Интересно, его удар ещё силён?

- Хочешь проверить на себе?

- Нет, мне хватило синяков, - засмеялся Эн. – Его палка столько раз приземлялась на мою спину, что теперь у меня самая ровная осанка в мире. А этот поганец, - указал Хакён на Лео. – Ещё и подражал ему, бегая с посохом, в два раза больше него самого, и теперь прикидывается мирным, а тогда-то был тем ещё задирой! - Лео извиняющимся лицом подал знак, что в детстве все совершали глупости и ошибки. Однако помутненный после травмы рассудок и утерянная большей частью память до конца не восстановились, и он не всегда мог присоединиться к общим воспоминаниям. Он посмотрел в сторону, где в тени звякнули опустошенные металлические миски. Заринэ устыдилась, что привлекла к себе внимание и отвела взгляд от Лео, снова пойманная на том, что при малейшем поводе смотрит на него. Эн тоже обернулся на неё, но быстро развернулся обратно. – Не у всех, всё же, счастливое детство. Как подумаю об этом ребенке… уже четыре года замужем! У них совсем тут всё песком забило? В первую очередь мозги. Иначе как можно не понимать, что в двенадцать лет отдавать девочку на поруку кому-то вроде того хряка, которого мы отмутузили как-то… скверно.

- Для этого мы и ездим по свету, - напомнил Хонбин. – Если люди не понимают – надо объяснить, если не умеют – научить. Если не хотят понимать и учиться – убить, и не тратить времени, и не оставлять дураков жить на свете.

- Однако интересно… эта девчушка не похожа на обрадованную до сих пор. Она не понимает, от чего мы её увезли?

- Кто её знает? Мне думается, она ждет от нас подвоха.

- Тогда у тебя с ней один диагноз, - сыронизировал Хакён. – Только у неё беспочвенный, похоже.

- А как бы ты себя чувствовал на её месте?

- Если бы меня украли три женщины лет на десять-пятнадцать постарше? – прищурился Эн, давя улыбку.

- Да ну тебя…

- Что? Я просто перевел ситуацию на себя, адаптировав.

- Давай спать, - покосился на затухающий огонь Бродяга.

- Только разговор начал становиться интересным… появился повод для фантазии…

- Великий Будда, какой смысл в таких фантазиях посредине пустыни?

- Посредине пустыни смысл только и есть что в фантазиях, - возвел лицо к небу Эн, полюбовавшись красотой ярких и бессмертных звезд. – Разве весь мир и наша жизнь не фантазия в целом? Только когда они нас достаточно увлекают, то нас не тянет воображать лишнее, и всё же, как часто мы подвержены иллюзиям…

- Замолчи, буддист-философ, от твоих монологов потом не уснуть. Они грузят.

- Почему? Если однажды понять тщетность бытия, то внутри рождается легкость. – Хонбин залез в спальный мешок и застегнулся, явив друзьям спину. Эн посмотрел на Лео в поиске поддержки. Тот пожал плечами, вроде бы соглашаясь с тщетностью, а вроде бы и сомневаясь в ней. – Что плохого в воображении? Большинства вещей, ныне производимых, никогда прежде не существовало, но кто-то их выдумал, и теперь они есть. Не так ли происходит всегда? Сначала думаешь – потом оно появляется. Хотя бывает и наоборот, сначала что-то появляется, а потом ты постоянно об этом думаешь… - поняв, что с Лео диалог не образуется, Эн устало допил чай и тоже пошел укладываться. Заринэ наблюдала, как молодые люди расползаются по своим мешкам. Лео остался сидеть последним, даже когда затлели угли и полный мрак опустился на землю. Девушка посмотрела на то, на чем сидела. Это был точно такой же спальный мешок. Приподнявшись, она осторожно подошла к Лео, подтянув к нему лежбище. Оглядев его, мужчина покачал головой и ткнул пальцем в Заринэ.

- Нет-нет, это твоё, - тихо сказала она. Резко поднявшись, он подавил её моментально одним только ростом. Персиянка едва не споткнулась о длинный подол, зацепившись за него ступней при попытке попятиться. Лео сжал её руку крепче на спальном мешке и указал на песок, показывая «ложись». – Но… - развернувшись, он ушёл к лошади, принявшись отвязывать от упряжки покрывала, бывшие ещё до обеда шалашом. Побросав их под ноги, Лео улегся на них, накрывшись плащом. Заринэ постояла в смятении, озираясь то на одного молодого человека, то на другого, то на остатки кострища. Делать было нечего. Подкравшись поближе к Лео, но сохранив расстояние метра в два, она забралась в мешок и, повторив движение Хонбина, застегнулась поплотнее.