Ловушка для ходящей

   - Берегите себя, - Джонс выдавливает улыбку на прощание. - Простите, что так получилось.

   Я простила. Но не забыла. И пока существуют кошмары по ночам, вряд ли смогу это сделать. Тео, словно чувствуя мое состояние, обхватывает за плечи и в последний раз бросает взгляд на Кельвина:

   - Ты тоже, отец. И будь здоров.

   Он разворачивает меня в ту сторону, куда ушла Кловис, и спустя несколько минут быстрого шага мы нагоняем женщину. Заметив наше приближение, она внезапно останавливается и спрашивает:

   - Как я выгляжу?

   Что за вопрос? Как и всегда, сногсшибательно. Я удивляюсь неприкрытому сомнению в ее голосе и задумываюсь над тем, как у такой красивой женщины могла появиться такая я. Неужели отец оказался страшным? Но я тут же откидываю эти мысли, потому что понимаю: Кловис волнуется из-за приема, который может оказать Салвиил.

   - Великолепно, - успокаиваю я маму, одетую в почти такой же комбинезон, как и я. Волосы спускаются пушистой волной по позвоночнику. Глаза сияют от нетерпения и страха. Красавица. А она переживает... Неужели неуверенность в себе - это наследственная черта, проявляющаяся при встрече с любимым мужчиной?

   - Посидим на дорожку? - с надеждой в голосе спрашивает она, но я понимаю: оттягивает неизбежное. Поэтому без лишних предисловий хватаю ее за руку, чтобы потом дать знак Тео на телепортацию. Последним, что я слышу перед дуновением ветра в ушах, становится тяжелый вздох Кловис.

   Свежий воздух. Полевые цветы повсюду. Руки касаются высоких колосьев, очень напоминающих смесь камышей и пшеницы. Вдалеке виднеется двухэтажный домик в окружении зеленой поляны, из трубы которого струйкой вьется дымок.

   - Он всегда мерзнет, - поясняет Кловис, с болью смотря на раскинувшийся впереди вид. - Даже летом на ночь иногда затапливает печь.

   - Он архангел, - непонимающе возражаю я. - Обеспечить себя теплом - не в его силах?

   - Архангел, отдавший свою мощь, - поправляет Тео. - После вашего отъезда с Кловис он предпринял попытку поговорить с Кельвином. Когда вы его увидите, поймете, чем закончилась беседа... - неопределенно добавляет мужчина и первым спускается с небольшой возвышенности, на которую нас телепортировал.

   Мы с мамой идем следом. Дорога проходит быстро, но в молчании. Мне кажется, мама старается успокоиться, ее разбирает нервная дрожь. Мне скорее интересно, рядом с ней страхи, наоборот, отступают. Перед самым домом я, наконец, его вижу: сад необыкновенной красоты, в котором растут лилии и ирисы. По крайней мере, так рассказывала Кловис. Красивая арка, увитая диким виноградом с необычно-яркими красными листьями, служит туда входом. А рядом...

   Теперь я понимаю, почему Тео сказал, что вид Салвиила меня не испугает. Я вижу отца со спины. У него абсолютно-белые волосы... не такие длинные, как у Тео на изнанке, они связаны на затылке в хвост, спускающийся до лопаток. Архангел сидит на корточках и занимается чем-то в земле. Приблизившись, я понимаю: сажает новые цветы, делая из них неширокую полосу вокруг сада. Красивые, похожие на анютины глазки, только венчики у них размером с хороший пион, а высота сочного ярко-зеленого стебля достигает около полуметра или чуть больше. Как именно они называются, не могу сказать: плохо разбираюсь в растениях. Но то, как бережно обходится с ними отец, выкидывает из головы даже эту мысль: как бы ни назывались, главное, что будут выращены с любовью. Интересно, останься я здесь, тоже выросла бы ухоженным цветком?

   Тео приближается к архангелу, мы остаемся на отдалении. Подойдя к мужчине почти вплотную, произносит:

   - Здравствуй, Спаситель...

   - Тео? - мужчина оборачивается, смотря на моего ангела снизу вверх, и я отмечаю морщинистое лицо и бледную кожу на нем. Руки выглядят так же. Движения скованы и по-старчески скупы и осторожны. - Это правда ты?

   - Я, - выражения лица Тео я не вижу, но точно знаю: улыбается.

   - Ох, Творец тебя разбери, мальчишка! - радостно выдыхает Салвиил, и я понимаю, что звуки его голоса для меня дороже всего на свете. Воспоминания кружатся в голове вихрем: это он на ночь читал мне сказки. Смеялся вместе со мной, подбрасывая на руках, несмотря на громкие увещевания мамы, и тут же принимая в объятия снова. Он объяснял, что означает тот или иной цветок в саду. Горло сжимает спазм, но я из последних сил сдерживаюсь, чтобы не заплакать. Это действительно мой отец.

   Салвиил, между тем, медленно поднимается во весь рост, и я отмечаю, что он, если перестанет сутулиться, окажется почти на голову выше Тео. Смотрит почти прозрачными, ничего не выражающими глазами. Боже, папа, что сотворил с тобой Кельвин? Сможешь ли ты когда-нибудь об этом рассказать?