Ловушка для ходящей

 Все-таки я не любила некромантию как таковую, несмотря на хорошее преподавание Наставника. Вид крови не пугает, но я не люблю связывать свою жизнь с кем бы то ни было еще. Ходить за Грань намного приятнее, хоть и проносишь душу обратно в своем теле. Тем не менее, от последствий этого симбиоза избавляешься с помощью Сури, а вот связь по крови - это что-то гораздо более глубокое и сильное. Что бы ни говорили высшие некроманты о том, что после упокоения тела любые ниточки, ведущие от посланника смерти к жертве, рвутся, все равно не оставляет это сознание брезгливости оттого, что ты позволяешь своей крови пролиться на чье-то недостойное тело. И, тем не менее, это работа. Которую надо выполнять.

 В голову приходит мысль о Тео. А для него это тоже работа? С другой стороны, я, кажется, не совершала в жизни ничего такого, за что ему было бы противно со мной связываться, ведь это ощущение приходит подсознательно, инстинктивно, независимо от тебя самого. Или все-таки совершала? Может, я этого просто не помню?..

 Отбрасываю очередную проблему философского толка, пообещав заняться этим на досуге, и параллельно достаю из костюма свой нож. Аккуратный порез на запястье - так, чтобы кровь не стекала большим потоком - и очередная порция оказывается на каждой из свеч пентаграммы, заставляя их вспыхнуть, образуя защитный контур. Меня он пропускает без проблем, и в следующее мгновение я оказываюсь рядом с трупом, медленно открывая его рот и вливая туда несколько капель крови. Теперь руку можно бинтовать, больше не понадобится. Теперь только ритуал...

 Все-таки совсем по-некромантски не могу вызвать душу. Глупо стоять над трупом и читать заклинание призыва, когда можно просто подсмотреть за полотно Грани и позвать. Даже не погружаясь в эфир. Тело благодаря моей крови при необходимой последовательности команд придет в движение, а вот поймать и соединить с ним светящийся клубок энергии - это сейчас основная работа. Приоткрываю границу между мирами и выдыхаю в образовавшуюся щель. Это и будет призывом души преступника. Моя кровь в его теле уже породнилась с существом мужчины, поэтому душа отреагирует обязательно. Я - часть тебя, которая призывает. Я та, что способна заставить тебя жить. И мне нужно, чтобы ты появилась. Душа не заставляет себя ждать...

 Она появляется еле заметным сиянием над лежащим под заклинанием телом. Сейчас, по-хорошему, мне бы по правилам некромантов начать читать заклинание, соединяющее ее с телом, чтобы не появилось возможности вернуться обратно за Грань. Но вместо этого я прохожу сквозь охранное заклинание и хватаю светящийся клубок, с силой швырнув его в грудь неподвижного убийцы. Не знаю, почему поступаю именно так, надавливая на грудину, но это решение кажется единственно верным. Некромант бы повесился тут же - они не используют столь варварских методов, будь человек в сознании - испытал бы сильнейшую боль, словно от отрезания части тела. Но меня не заботит эмоциональное состояние убийцы, ведь он при жизни не сильно интересовался тем, что испытывали его еще живые жертвы...

 Сквозь охватившее меня омерзение слышу стон возвращающегося к жизни психопата. Ярчайший пример организованного несоциального типа серийника. Если подождать чуть дольше, наверняка можно нарваться на пространные рассуждения о том, как он избавлял мир от гадости и грязи. Но мне этого не нужно: я вернула его к жизни полностью и, еще не оторвав руку от груди мужчины, чувствую первые четкие удары сердца и непроизвольные сокращения мышц. Надо дождаться момента, когда откроются глаза, убрать руку и возвратиться за пределы охранного круга.

 То ли я слишком сильно задумываюсь, то ли отчего-то медлю, но когда поднимаю глаза на лицо убийцы, натыкаюсь на вполне осознанный взгляд. И в следующее мгновение мою руку берут в цепкий захват. Я пытаюсь отстраниться, но попытка не удается, и приходится стоять рядом, чуть наклонившись к недавнему трупу. Он еще слаб, чтобы полностью подняться из капсулы, но реакции конечностей вполне достаточно, чтобы привести меня в состояние тихой паники. Я вздрагиваю, охнув, и вновь возвращаюсь к глазам серийного маньяка прошлого.

 Он смотрит с тихой грустью уставшего от мучений человека. Силится что-то сказать, но тело еще не пришло в состояние нормального функционирования, и от этого получаются только слабые движения губ, которые даже я не могу идентифицировать. Красивое утонченное лицо интеллектуального человека, не могу не признать этого, но любые положительные моменты меркнут в сравнении с тем, что при жизни успел совершить этот мерзавец. Застыв рядом с ним и судорожно соображая, что можно сделать, я внезапно слышу прорывающийся из глубин его груди хриплый шепот:

 - Отпусти...